Вероятно, дьявол

– Может, сделаешь что-нибудь? – спрашивает он, прикуривая сигарету не с того конца. Поплыл резкий запах горелого фильтра. Я закашляла.

– Что сделать?

– Чёрт возьми, – он сминает испорченную сигарету в пепельнице, – сходи и напомни про наш заказ.

Я неловко встаю и иду на авось, не зная, где искать то, что мне нужно. Он криво улыбается – выискивает следы страха на моём лице, которых было достаточно, чтобы развеселить его. Оглядываюсь в поиске официантов, но их нигде нет. Я мечусь от одного столика к другому – всё одинаково бесполезно. Они тут все, что ли, в прятки играют? Я хожу кругами, как зверь в зоопарке, пока не захожу в дом, но и там никого нет. Поднимаюсь на второй этаж и вижу пустой зал с покрытыми парчовыми скатертями столами. Спиной ко мне стоит полная женщина, я хочу окликнуть её, но не могу вспомнить, что он заказал. Возвращаюсь на улицу и вижу, что официант стоит возле нашего столика и ставит два бокала на стол.

– Какая же ты беспомощная, – говорит Профессор, отхлёбывая пиво, – пей. Всё для тебя, дорогая.

Мы сидим молча. Бог знает как долго. Прошёл один матч, начался другой. Он болел, кажется, за итальянцев, периодически комментируя игру. Я могла сидеть так часами, но времени у нас было не так много, как казалось. Мне следовало быть благодарной, сказать «спасибо» – он мне, счастливице, уделил время в своём плотном графике, ради меня отвлёкся от дел. Во мне не было ничего, достойного его внимания – посредственность, видимая невооружённым глазом: ни игривости, ни кокетства, ничего привлекательного. Волоски на руках встали дыбом.

Шум со стороны улицы поменял оттенок – с глухого на призывной. Машины выскакивали из-за поворота на бульвар и проносились вдоль узкой улочки навстречу солнцу, поднимая клубы пыли.

– Родион Родионович, только не убивайте меня, можно я спрошу…

– Ну?

– У вас ничего не случилось? Во время защиты дипломов вы выглядели отстранённо и как будто чем-то расстроенным.

Он разочарованно смотрит на меня.

– Что могло у меня случиться?

– Не знаю.

– Не знаешь, так молчи, – его глаза вспыхивают, как угли.

Я молчу, втянув живот. Наблюдаю, как напрягается его шея и перекатывается кадык, когда он делает крупный глоток, как пульсирует венка у него на виске, как он закрывает глаза, прищуриваясь от сигаретного дыма, как зубочисткой выковыривает кусочки мяса из зубов. Это было прекрасно. И мне казалось, что он самый красивый мужчина на свете. Он по-прежнему властвует в моём мире. Я променяла бы весь мир на его похвалу.

Он выкуривает одну сигарету за другой. Я пью тёплое пиво как можно медленнее. Он смотрит на экран. Я думаю, он увлечён игрой, но что-то большое и опасное зреет в нём.

– Ты нормальная?

– Родион Родионович…

– Я пригласил тебя в ресторан, – он наклоняется ко мне, – и ты уже час пьёшь пиво и тупо морозишься.

– Я думала, что вы смотрите футбол.

– Ты футбол пришла смотреть?

– Ро-родион Ро-родионович, – я заикаюсь, стараясь не проглотить язык, – пожалуйста, не ругайтесь. Мне так нравится произносить ваше имя. Ваш смех делает меня счастливой. Я смеюсь только с вами.

Мои нервные пальцы теребят салфетку. По шее бегут мурашки.

– Меня всю передёргивает, когда студенты обращаются к вам на «ты». Это так режет слух. Мне хочется кричать: «Да кто вы такие, чтобы говорить ему «ты»!» Но я ничем не лучше – я скучная, живу в паршивой коммуналке с мышами.

По телу стекает холодный пот. Платье прилипает к спине. Он молчит.

– Вы один из немногих людей, которые заставляют думать. Они это не ценят. Но я ценю! Я не хочу ханжеских отношений, не хочу ничего от вас требовать. Мне очень дороги наши отношения, какие они есть. Я преклоняюсь перед вашим величием. Хочу, чтобы вы приходили ко мне отдыхать. Хочу только дарить вам немного праздника.

– Соня, у меня жутко болит голова, – говорит он.

У меня падает сердце, а потом кровь резко ударяет в голову, дыхание учащается – я радуюсь, что оказалась заметной настолько, что он ответил.

– Хотите, я схожу в аптеку?

Матч окончен.

– Сиди, – его лицо искажено болью и гневом.

Я сжимаю в кармане ключ от комнаты. Меня трясёт от страха остаться с ним наедине, но я всё равно предлагаю:

– Хотите пойти ко мне?

Он не отвечает. У меня пересыхает горло, и я робко отпиваю из бокала.

– Мне очень жаль, что мы плохо расстались в прошлую встречу, что я не смогла выразить, как благодарна вам за всё. Я очень ценю ваше внимание, каждую нашу встречу и всё, что вы для меня делаете. Я храню вам верность. Всё время думаю о вас и каждый раз с благодарностью.

Он хмурится, закуривает очередную сигарету и, выпуская дым, величественно поворачивает голову ко мне, но смотрит пустым взглядом, как будто не узнавая.

– Мне всё надоело, я устал, хочу исчезнуть, уйти, уплыть навсегда.

– Не надо исчезнуть… Как мы без вас будем? – я примирительно улыбаюсь. Пытаюсь обратить всё в шутку, но вижу разочарование на его лице. Он залпом допивает пиво и озирается в поиске официанта. Они все были слишком заняты, и некому, кроме меня, было прислуживать Профессору.