Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности

– Вот как, – врач хмурится. Кивает на прощание и шагает по коридору – квадраты света чередуются с серыми прямоугольниками, отмечая пунктиром путь, по которому врач уходит от Вероники в глубь больницы.

|12|

Солнце давно село, когда она пришла в студию. Тим тут же поднялся навстречу, и по беспокойному блеску в очках она поняла, что пришла чуть позже, чем он ее ждал. Вероника посмотрела на часы, сходя с трамвая – она опоздала почти на три часа.

– Я была на побережье, – Вероника садится на диван, бросает на пол сумку. Внезапно понимает, что безумно устала. – Мальчика рядом со мной сбила машина.

Тим молчит, очки застывают бесстрастным стеклом.

– С ним уже все хорошо, – спешит заверить Вероника. – Я вызвала вертолет «скорой», его забрали в больницу. Надеюсь, им удалось связаться с его родителями.

Очки Тима похожи на лед.

– Что ты сделала? – медленно спрашивает он. Вероника вздрагивает.

– Вызвала вертолет… «скорую»… – она невольно запинается. – Через приложение…

– Ты отправила ребенка из Полосы в больницу Зоны? – Тим чуть приподнимает брови, но от этого лицо не становится живее.

Вероника молчит, смотрит на него снизу-вверх.

– Ты лишила его родителей, – фраза звучит, как пощечина – но это помогает Веронике выйти из оцепенения.

– Я спасла ему жизнь, – отвечает она тихо, но уверенно.

– Да? А может, просто успокоила саму себя?

Вероника вскакивает с дивана.

– Ты сам говорил, что в Полосе нет нормальной медицинской помощи! Он бы умер там!

– Он все равно умер, – холодно замечает Тим. – Для своих родителей.

– Да почему?!

– Потому что дети без гражданства становятся гражданами Зоны. Когда в нее попадают. А родителей без гражданства к нему не пустят.

Вероника не сразу находит, что ответить. Значит, в больнице и не будут пытаться найти семью…

– Но ведь он все равно выжил, – тихо замечает она. – Я уверена, что его родители предпочли бы…

– Ты их спросила, прежде чем вызывать помощь?

– Да откуда мне было это знать?! – взрывается Вероника. – Ты же ничего мне не рассказываешь! Ни-че-го!

– А ты спрашивала? – отвечает вопросом на вопрос Тим. Стекла очков непроницаемые.

Несколько мгновений Вероника молчит. Потом хватает сумку с пола – и убегает из студии.

Дома Софи спрашивает:

– Где ты была?

Вероника неподвижно сидит на кухонном табурете – она смертельно устала.

– На побережье.

– Ты ездила в Норфолк? – удивляется Софи. Они еще ни разу там не были, хотя и собирались.

– Нет. Я была в Полосе Отчуждения.

Чайник замирает в воздухе – Софи не успевает донести его до стола.

– Мне надо кое-что тебе рассказать, – продолжает Вероника.

«Кое-что» растягивается на всю ночь. Она говорит и говорит, а Софи слушает молча, не перебивая и не делая никаких замечаний. Когда Вероника наконец замолкает, на улице начинает светать. Софи молча встает, потягивается – и внимательно осматривает подругу.

«Показатели в норме» – пишет приложение на экране очков. Софи слабо улыбается – и спрашивает:

– Хочешь, я поеду с тобой в студию сегодня?

Они вернутся туда днем. Подойдя к двери, Вероника наступит на что-то твердое под ковриком – второй ключ. Она откроет дверь, и наполненная солнечным воздухом комната встретит ее тишиной и спокойствием. В углу на полу лежит аккуратно сложенная драпировка. На диване разбросаны разноцветные подушки. Вероника уже знает, что на сушке не будет никаких лишних чашек, в шкафчике не обнаружится зеленого чая, и ванная дохнет на нее прохладной пустотой.

– Как здесь просторно, – с легким восхищением заметит Софи за спиной, и голос гулко отзовется под высоким потолком.

Вероника подберет драпировку с пола и уберет в стенной шкаф – на одну полку выше стопки чистого постельного белья.

Хорошо, что предыдущие хозяева оставили ей машинку с сушкой. Это очень, очень удобно.

|13|

– Эмиль Кондеро? – у девушки-администратора очень красивый голос – Вероника с удивлением слушает, как имя незнакомого мальчика перекатывается, словно морские волны. – Да, он стабилен, лежит в травматологии.

– Вы связались с его семьей?

Девушка качает головой.

– Мы не имеем права.

– Но его ведь кто-то навещает здесь?

– Соцработник, Луиза.

– А я могу с ней поговорить?

– Если можете подождать. Она приходит сюда в три.

Вероника сидит в вестибюле – здесь квадраты образуют замкнутый контур, под которым собрались взволнованные, молчаливые люди.

– Вероника Стейнбридж? – полная немолодая женщина стоит у входа в приемное отделение.

Когда Вероника подходит, то замечает, что взгляд у Луизы немного расфокусирован – так бывает у многих, кто не привык носить очки с детства.

– Мне сказали, вы хотели поговорить про Кондеро? – очки соцработника то и дело темнеют – она просматривает файлы. – Это ведь вы его привезли?

– Да, – кивает Вероника.

– И что вас интересует?

– Что с ним будет дальше?

– Когда его выпишут, отправим его в один из воспитательных домов.

– А его родители?

– Юридически, они теперь не имеют права общаться с ним. Он – несовершеннолетний гражданин Зоны, а у них гражданства нет.

– И это никак нельзя исправить?