Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности

– Они могут усыновить его заново. Для этого им нужно получить гражданство, иметь в Зоне жилье и необходимый пакет документов, которые подтвердят, что им можно доверить воспитание ребенка. Мы не очень приветствуем воспитание в семье – но в данной ситуации, я думаю, это лучше всего.

– И сколько времени им понадобится, чтобы получить гражданство?

– Год, может быть, два.

– И ничего нельзя сделать, чтобы родители могли видеться с сыном?

– Формально, опекун в Зоне может написать гарантийное письмо, по которому он берет на себя ответственность за общение с не-Гражданами. Но директора воспитательных домов на такое редко идут – если что-то пойдет не так, например, родители попробуют увезти ребенка, опекуну грозит тюремный срок.

Вероника долго молчит.

– А сколько времени нужно, чтобы гражданин Зоны мог усыновить ребенка?

– Если он предоставляет все необходимые документы – от двух недель до месяца.

– А вы можете выслать мне список? Мой «айди»…

– Он прикреплен к делу. Я вышлю, разумеется, – соцработник сухо улыбается, а потом коротко вздыхает. – Если честно, я противник этого закона. Одно дело – легализация выращенных в инкубаторах «чистых», к которым неприменим термин «родился», но эти дети… Каждый год к нам попадает несколько таких. И что толку, что здесь их можно нормально лечить, учить и растить в здоровом коллективе? Нельзя сделать «чистых» детей из таких.

– И ничего нельзя сделать с законом?

– Так делают. Созвали комиссию, что-то там изучают. Привлекли федеральных юристов… А толку?

Очки соцработника снова темнеют.

– Простите, мне пора. Я отошлю список, и у вас будет мой «айди».

Вероника выходит из больницы. Оглядывается – над стеклянной крышей улицы сотни одинаковых окон отражают чистое осеннее небо с редкими обрывками белых облаков.

Когда она едет в трамвае, приходит список документов для усыновления.

«Свидетельство о собственности или договор аренды жилья, рекомендация работодателя, выписка из банковского счета, полный медицинский осмотр, отчеты группы поддержки, свидетельство о приеме препаратов группы суппрессивов…»

Вероника поднимает глаза и смотрит в окно. Яркий отраженный свет ударяет по глазам в бесплотной попытке дотянуться до нее, достать своим разрушительным теплом.

Но она – в безопасности.

IV

|1|

Идет дождь.

Он начался давно – час назад сработали датчики освещенности, зажигая по всему офису лампы. В ясную погоду теперь тоже темнеет рано – по вечерам, когда Верóника выходит с работы, повсюду уже горят фонари. Впрочем, она не обращает на это особого внимания. Очки подстраиваются под сумерки, высветляют изображение, делая пространство улицы приветливым и дружелюбным. В трамвае Вероника обычно переключает систему на ленту новостей – стекла темнеют, и все шесть остановок она сидит совершенно неподвижно. Перед ее станцией очки всегда предупредительно выключают экран – маршрут давно сохранен в избранном, и, если Вероника отклонится от него, система обязательно предупредит об этом.

Но она давно не отклоняется от маршрута.

Капли стучат по стеклу – монотонный шум, который почти не заметен, если целиком сосредоточиться на работе. На часах половина шестого – через двадцать пять минут Вероника сохранит открытые файлы, закроет программы, выключит компьютер, а через полчаса – выйдет из офиса. Семнадцать с половиной минут спустя поднимется по лестнице и нажмет кнопку звонка. У нее есть ключ – но Вероника считает вежливым позвонить.

– Войдите! – доносится женский голос из глубины квартиры – Лаура, мать Эмиля, все никак не может выучить, что она должна отпереть дверь при помощи визора. Но Эмиль всегда выручает – как и все дети, он куда быстрее учится новому.

– Привет, – мягко улыбается Вероника, входя. Как обычно, взгляд мальчика с восхищением замирает на ее очках – ему обещано, что такие же он получит, когда его примут в Городскую Школу. Сейчас Эмиль пользуется старым смартфоном Вероники – и занимается с ней каждый вечер. В Полосе Отчуждения были свои импровизированные классы, но Эмиль отстает по многим предметам от принятой в Зоне программы, и Вероника помогает ему подготовиться. Каждую неделю они с Эмилем приходят к соцработнику – беседы с ним очень похожи на сеансы по «Узнай себя». Но теперь Веронике куда проще. Теперь ей нечего скрывать.

В квартире вкусно пахнет помидорами, базиликом, оливковым маслом и свежим хлебом. На кухне накрыт стол – Лаура всегда готовит к приходу Вероники. После ужина они с Эмилем пойдут заниматься в его «комнату», туда, где раньше стояли холсты. Теперь здесь появились две легкие перегородки, а за ними – кровать, рабочее место, настенная система хранения. Лаура спит на старом диване и хранит свои вещи в стенных шкафах, из которых исчезли краски, старые драпировки и деревянная шкатулка.