Вертикаль. Место встречи изменить нельзя

– Да у вас пир! – Забытый на минуту Павел поднялся. – Не помешало бы винца… Хоть сладенького… Где тут магазин?

– Я провожу, – предложила Тамара. – Разрешишь, Лизка?

– Тебя только за смертью посылать, – сказала Александра. – С Лизаветой бы и сходили, Павел Иванович…

– Пусть идет, – отмахнулась Лиза.

– Только быстренько, ждать не будем. Десять минут вам даем. По-военному…

– Слушаюсь, товарищ командир, – ответил Павел и открыл дверь, пропуская впереди себя Тамару.

– Как он вам, девочки? – спросила Лиза, когда закрылась дверь.

– Он все знает? – спросила Александра.

– Нет.

– Дак чего тянешь? Хочешь, чтобы злые языки донесли? – Лиза подошла к окну.

– Жалко ломать. Так все началось хорошо… А зачем я ему такая?

– Вот дура! – ругнулась Александра. – Недоросль! Дак ведь не скроешь, ведь все равно узнает!

– Пока узнает… Не хочу эти три дня портить… Потом напишу… – Она повернула к подругам лицо с навернувшимися на глаза слезами. – Люблю я его, девочки…

Магазин оказался квартала за три.

– Можно я вас под руку возьму? – спросила Тамара.

Она была с правой стороны; обошла лейтенанта и просунула полную руку ему под левый локоть. Павел усмехнулся:

– Были друзья-военные?

Тамара неопределенно хмыкнула. Она шла, высоко подняв голову, косясь по сторонам – все ли видят, как она идет под руку с молодым пограничником.

Какой-то парень в полосатой футболке остановил велосипед, не доехав до них метров двадцать; отставил ногу с зашпиленной штаниной на тротуар.

– Здравствуй, – сказала Тамара, едва повернув к нему голову.

Павел поднес руку к козырьку – мимо шагал взвод розоволицых, только что из бани красноармейцев с вениками и полотенцами в руках. Взвод развернулся и вошел в ворота военного городка. На воротах плакат:

«Трудящиеся Советского Союза. Не забывайте о капиталистическом окружении. Будем неуклонно укреплять нашу Красную Армию и социалистическую разведку – ВЧК!»

– Лизка красивая, правда? – спросила Тамара.

Павел кивнул.

– Вы когда познакомились?

– Вчера.

– Вчера? – испугалась Тамара и посмотрела на лейтенанта – не шутит ли. – И уже решили пожениться?

– А что? Напрасно?

– Нет, что вы… Жена у вас – клад. Я только удивляюсь, как вы быстро разглядели…

– У пограничника глаз зоркий, – усмехнулся Павел, вспомнив ребят с тетюшской лестницы.

– Вы на какой границе служите?

– На западной.

– А-а… – протянула Тамара с уважением. – Диверсанта приходилось брать?

– Приходилось.

– Лично?

– Лично – нет. Всей заставой…

– Орден у вас за это? – Она кивнула на Красную Звезду.

– Нет. За Хасан.

– Воевали! – ахнула она.

– Это еще не война. Пограничный конфликт…

– Вот и дошли… – сказала Тамара.

Около магазина торговали мороженым.

– Хотите мороженого?

Продавщица выдавила формочкой кружок обложенного вафлями мороженого.

– А себе?

– Вы пока угощайтесь – я в магазин на минутку. – Он взглянул на часы. – Десять минут, отпущенные нам, кончились. А еще обратно топать…

– А вон оно, наше общежитие, – кивнула Тамара.

И правда, за высокими тополями совсем рядом белело знакомое двухэтажное здание.

– Чего же мы кружили? – Павел подозрительно поглядел на Тамару.

Она расхохоталась.

– За ваше счастье! – подняла бокал Александра. – Венера, выпей! Хотя бы пригуби… За Лизавету!

Венера чокнулась с Лизой и Павлом, но пить не стала. Навалились на пироги.

– Вкусный перемяч, – похвалила Тамара.

– Эч-пичмяч, – поправила Венера. – Перемяч – другое, по-вашему, беляш…

– Давайте, девки, после практики к Венерке закатимся, – предложила Александра. – Лес, речка, ягоды. Каждый день будем этот эчемяч трескать…

– Эч-пичмяч…

– Когда у вас практика? – спросил Павел.

– С понедельника. А вам когда на службу?

– Двадцать второго.

– Говорят, войны не будет? – полуутвердительно спросила Тамара.

– Это почему? – повернулась к ней Александра.

– Газеты пишут.

– Ты готовься к худшему, как в песне поется: «Если завтра война…» А ты и палец как следует перевязать не сможешь… Я дак, если война, сразу в действующую попрошусь. Девка здоровая – самый раз раненых из огня таскать… А вы как думаете, Павел Иванович? Как там немцы себя ведут?

Павел вынул из кармана газету.

– Вот, говорят, передвигаются, новые части перебрасывают…

– Это мы знаем, читали. Ваши собственные наблюдения?

Павел улыбнулся:

– Уезжал, было тихо. Они рядом, за Бугом…

Лиза придвинулась к Павлу, легла щекой на плечо. Он разлил по стаканам портвейн. И обнял Лизу.

Александра покосилась на них, подняла свой стакан.

– И все-таки за то, чтобы ее не было! – сказала она проникновенно и отпила глоток. – А теперь давайте чай пить с вареньем…

– А что, если за Волгу махнуть? – предложила Тамара. – Лодка будет, я сговорюсь…

– Мне в техникум надо слетать, – сказала Александра. – Разве часика через два…

– Раньше я и не успею, – сказала Тамара. – Значит, договорились – в одиннадцать? Вы как, Павел Иванович?

– Я не прочь искупаться…

– Ты бы отдохнул, Паша… – тихо сказала Лиза. – Он всю ночь не спал. Я на его койке дрыхла…

– Я совсем не хочу.

– Дак мы все равно сейчас разбежимся, – сказала Александра. – В одиннадцать встретимся. Хорошо, Лизавета? А вы отдыхайте…

– Не беспокойтесь, я действительно не хочу.