Вертикаль. Место встречи изменить нельзя

– Ага, – обиделась Александра. – Вы будете кровь проливать, а мы в тылу семечки лузгать…

– Правильно, Шура, – согласилась Лиза. – Когда распределение?

– Завтра. В 16.00…

– А пока, – Павел обнял Лизу за плечи, – надо жить. Жить и радоваться жизни…

Венера вдруг толкнула Лизу в бок. Она повернула голову – в дальнем конце аллеи показались трое парней. Александра поднялась.

– Давайте двигаться к выходу…

– Тут хорошо, – удивился Павел.

Они свернули в боковую аллею, прошли мимо театра. В это время около служебного входа остановилась черная «эмка». Из нее вышла Нина Васильевна в длинном вечернем платье. Она сразу узнала Павла.

– Уходите? – удивилась она. – Я-то думала, если не мой скромный талант, то хотя бы личное знакомство не позволит вам убежать с моего концерта…

– Вы? – Павел ошарашенно перевел взгляд с Нины Васильевны на огромную афишу, где было нарисовано то же смеющееся лицо. – Я не знал…

– А если бы знали? – Нина Васильевна хитро посмотрела на него.

– Разбился бы, но достал билеты…

– Какой самонадеянный молодой человек. Врете, не достали бы. Я – знаменитость. – Она засмеялась. – Это ваши друзья? Вас я уже видела, – сказала она Лизе. – У вас такое счастливое лицо. Можно уже поздравить или ошибаюсь?

– Можно, – сказал Павел.

На аллею выкатился толстенький запыхавшийся директор театра.

– Нина Васильевна, пора!

– Четыре места моим друзьям…

Директор свел на груди пухлые ладошки.

– Нина Васильевна!..

– Слышать ничего не хочу. Четыре самых лучших места! – Директор схватился за голову:

– Ладно, идемте… Ради бога, идемте!

Она вышла на сцену, глубоко поклонилась, спокойно, как должное, приняла цветы и, наклонив к ним голову, долго слушала аплодисменты, которыми зал приветствовал ее. Потом неожиданно сказала:

– Среди вас находится молодой пограничник – мой друг… – Еле заметно она улыбнулась Павлу, перевела взгляд в зал. – Вы не обидитесь, если эту песню я посвящу ему? Ему и его молодой жене, которой тоже предстоит нелегкое испытание – завтра ее муж уедет на границу, где сейчас неспокойная и сложная обстановка… – Все еще прижимая к груди цветы, она задумалась, вспомнив что-то, потом продолжала: – Я смотрю на него и думаю, нет, знаю – он, такие, как он, скорее погибнут, чем допустят врага на нашу священную землю…

Зал взорвался аплодисментами, Нина Васильевна спустилась со сцены, подала цветы растроганной, заплаканной Лизе, прижалась щекой к ее щеке.

Потом она пела «Катюшу»…

Ночью сквозь сон Лиза шептала ему:

– Она ошиблась – не завтра ведь, послезавтра…

Павел взял с тумбочки часы, всмотрелся на циферблат.

– Без десяти двенадцать. Считай, завтра уже наступило…

– Как быстро течет время. А мы еще тратим его на сон…

Она уже спала, ровно дышала, прижавшись щекой к его плечу.

Стало тихо, и тогда в комнату вполз еле слышимый до этого голос радио. Передавали последние события дня:

«…В Северной Африке продолжается бомбардировка отступающих английских войск. В боях на фронте Соллума выведено из строя 200 английских танков. Успеху операции способствовала германская и итальянская авиация. За четыре дня боев англичане потеряли 42 самолета…

…В провинции Аньхуэй японские войска 10 июня начали наступление на подразделения китайских войск, расположенных в 25 километрах к юго-востоку от Шанхая. Сведений о положении на фронтах в Северном и Южном Китае нет…

…В текущем году Канада отправит в Англию еще две дивизии, в том числе одну бронетанковую…

…В Швеции спущено на воду три новых военных корабля.

…Из Виши сообщают: площадь оккупированной зоны составляет 55 процентов общей территории Франции. Здесь сосредоточено 67 процентов французского населения…»

Влюбленные спали, не слышали этого. Уже раскалывалась, горела в огне мировой войны планета, и далекие громы этой войны докатывались сюда.

«…Продолжается англо-германская воздушная война. Согласно сведениям из компетентного источника, в воздушных боях, происходящих 15,17 июня над Ла-Маншем, сбито 34 английских самолета, 25 германских не вернулись на свои базы…

…Сегодня в 21 час московского времени в Анкаре был подписан Договор о дружбе между Германией и Турцией. С германской стороны Договор подписали посол Германии фон Папен, с турецкой – министр иностранных дел Сараджоглу…»

Лиза застонала во сне, и Павел, не просыпаясь, обнял ее, погладил по голове. Война была далеко, она еще не коснулась их, и они пока жили заботами друг о друге…

…А из-под крыла самолета уже вываливались на нашу землю грязно-серые фигурки, и купола парашютов раскрывались над ними и опускались на ночной лес, на темную пашню…

И чьи-то руки закапывали парашют…

И кто-то срывал одежду и напяливал на себя красноармейскую форму…

И другой парашют в светло-голубом небе.

И еще один.

Они, как капли, обрываются с большого эллипсоидального дирижабля, застывшего в небе.

Павел с Лизой смотрят вверх, щурясь от солнца. Смеются. К ним подбежала Александра – в комбинезоне, в летном шлеме.

– Дак не забудь! В четыре!.. – крикнула она Лизе.