Вертикаль. Место встречи изменить нельзя

– Он что, прощения у тебя пришел просить? – поинтересовался дружок. Другой хмыкнул, в темноте блеснула золотая фикса. – Ай-яй, как не стыдно? На вид приличный человек, орден…

– Орден-то ему не за эти ли дела дали? – сострил фиксатый и первый засмеялся своей шутке.

Михаил что-то вполголоса сказал одному из подростков, тот еле заметно кивнул, слез с голубятни.

– Дядь, дай закурить? – спросил он, отводя глаза.

– Соплив еще.

Парнишка отступил за спину Павлу. И тут же надвинулся дружок Михаила.

– Зачем ребенка обижаешь? Вали отсюда! – легонько ладонью он толкнул Павла в грудь.

«Ребенок» в это время быстро присел на корточки у ног лейтенанта, Павел от толчка качнулся назад, наткнулся на препятствие и, потеряв равновесие, упал на спину в пыль.

Сразу же вскочил на ноги.

– Не ушибся, дядь? – спросил с безопасного расстояния парнишка. Голос у него был бесцветный – привычная мальчишеская игра не доставляла ему на этот раз удовольствия.

Михаил уже спрыгнул с голубятни, все трое хохотали, расставив ноги. Особенно смешно было фиксатому, он тоненько повизгивал, захлебываясь от смеха.

– Что ж телохранителей не привел? – Михаил смеялся только ртом, глаза ненавидяще смотрели на лейтенанта. – Тащил бы сюда весь гарем – нас как раз четверо…

Павел медленно двинулся на него, держа в поле зрения всю троицу.

– Смотри, нарвешься! – предупредил Михаил, двое по бокам разомкнулись, обходя лейтенанта. – Иди, откуда пришел. Показал себя, и ладно. Бить не будем на первый раз. Езжай, охраняй границу…

Вдруг Павел резко подался вперед, сделал ложный выпад, Михаил отпрыгнул, и оба дружка его как по команде бросились на лейтенанта. Этого Павел и хотел – снизу, с разворота всем весом тела хрястнул фиксатого. Тот сковырнулся, сел наземь. Сразу стал подниматься, блуждая бессмысленным взглядом. Двое других перестроились, загородив дружка, разом кинулись на Павла. Он нагнулся, пронырнул между ними и снова с налета обрушился на фиксатого, левой согнутой ударил в живот, правой – в челюсть. Этот маневр не прошел ему даром, несколько сильных ударов, пока он находился спиной к противникам, пришлись ему в ухо и в затылок, но зато один из троих был окончательно выведен из игры – он валялся, скорчившись, в пыли и судорожно глотал воздух.

Двое оставшихся теперь не спешили, не лезли напролом, решили действовать обдуманно – тяжело дыша, расходились бочком, чтобы одному зайти за спину лейтенанту, заставить его работать на два фронта.

– Падло, – шипел Михаил. – Гемафродей! Боксом? Сейчас мы тебе покажем бокс… А-а-а! – с озверелым криком он бросился на него.

«Дружок» остался на месте, чего-то выжидал. Противник Павла дрался размашисто, по-деревенски, но удары наносил сильные, неожиданные. Оба задыхались от усталости.

– Дядя-а! – вдруг истошно закричал парнишка.

Павел отпрянул в сторону, и вовремя – «дружок» был уже в метре от него. В руке он держал стамеску.

Она могла стать грозным оружием. Не сводя глаз от заточенной стали, Павел отступал к стене дровяника, а тот, пригнувшись, шел на него, обшаривая его взглядом, словно выискивая место, куда можно ударить наверняка. Слева, косясь по сторонам – нет ли свидетелей, – наступал Михаил.

Павел остановился, коснувшись спиной стены, и противники его тоже замерли на секунду перед тем, как броситься на него в последний раз.

Наверное, ему пришлось бы плохо, очень плохо. Но тут он, не отрывавший взгляда от тусклой стали, скорее почувствовал, чем увидел, как Михаил вдруг хрястнулся боком о стену сарая, словно на него свалилось что-то непомерно тяжелое, и тут же, не понимая еще, что произошло, Павел рывком отделился от стены и резко ударил ногой в руку, сжимавшую оружие. Но промахнулся – «дружок» успел отвести руку в сторону. Но Павел был уже в ярости атаки, весь сфокусировавшись на размытом лице противника, он бросился на него и наконец поймал это лицо кулаком, вложив в удар всю свою мощь и силу. «Дружок» упал, покатился по земле, Павел в два прыжка настиг его и с силой, как придавливают голову ядовитой змее, прижал сапогом руку, сжимавшую оружие. Тот взвизгнул, Павел нагнулся и поднял стамеску, на широком отточенном конце которой висела капелька крови.

И тут только Павел вспомнил о другом противнике. Он поднял голову и увидел сначала Лизу с прижатыми к лицу ладонями, глядевшую на него в ужасе, затем Михаила, прислоненного к стене сарая, – рыжий парень, приятель Тамары и земляк Павла одной рукой придерживал его, чтобы не упал, а другой сильно бил по щекам, приговаривая:

– Это тебе, тварь, за Лизавету!.. Это за моего земляка! – Он отпустил его, и Михаил мешком осел на землю.

Рыжий наклонился над ним, двумя пальцами брезгливо поднял кверху его подбородок:

– Запомни! Он уедет, а я останусь! Мало будет, весь завод сюда приведу – все ваше осиное гнездо к черту выжгем! Запомни!.. – Рыжий перевел дух, обессилев от такого длинного монолога. Он распрямился и улыбнулся Павлу смущенно.