Вес чернил

И вот я начинаю.

Я одна в этом большом городе.

Я – перо, которое движется по странице.

Раввин диктует. Я записываю. В этом заключается моя работа, мое убежище. Я пишу для человека, которого не чтят те, кто обязан ему.

Я могла бы воздать ему должные почести.

Но нет. Вместо этого я задаю вопросы, запретные для мужчин, хотя и не нарушаю закон.

Слова, что выходят из-под моего пера, – это вся моя жизнь.

Я не породила никакой другой жизни в дни свои, и, думаю, этому не бывать.

В этот день Мануэль Га-Леви, человек, способный почистить себе ботинки сборником стихотворений, пришел к раввину и, смеясь, стал рассказывать, что его брата забрали в матросы. Все эти годы я наблюдала за Га-Леви и знаю силу его презрения ко всем, у кого более чувствительная натура.

Однажды он сделал мне предложение. Я отказалась. Тогда он спросил, кто я.

Я ответила – пустой сосуд.

Но это не так. Я – сосуд, исполненный желания.

Я пишу. Если бы вы знали, что я пишу между строк самого раввина, я была бы причислена к сонму самых нечестивых душ. Но прощения мне не надобно. Если такова природа Б-жьей Вселенной, полагающая, что наша жизнь должна быть ложной, чтобы остаться истинной, то пусть совесть моя станет чиста и откровенна, как мое сердце.

«Ведь тот, кто вынужден слова беречь,
Одну лишь истину влагает в речь»[40]

.

Проверив перевод всего текста, Аарон вышел из зала редких книг и отправил сообщение Хелен. Через пару минут он отправил второе сообщение, а потом и третье, заодно прочитав на автоответчик начальные строки «перекрестного» письма. Аарон был раздражен до крайности. Он уже собирался набрать четвертое, когда его телефон зазвонил.

– Мистер Леви?

Сколько же времени ей потребуется, чтобы обращаться к нему по имени? Сообщения, что он ей отправил, мгновенно возбудили бы интерес у любого историка. Но Хелен не задала ни одного вопроса. Она просто пригласила его к себе в кабинет.

Лавируя в толпе студентов, заполнявших узкие дворики, Аарон представил себе, какой профессор Уотт была в детстве. «Нет, мама, лучше я открою свой рождественский подарок через месяц».

Аарон постучался в дверь кабинета, но никто не отозвался. Тогда он прислонился к стене рядом с дверью, потом соскользнул вниз, сел в пустом коридоре, скрестил ноги и открыл ноутбук.

Аарон, я не готова общаться с тобой сейчас. Извини за прямоту, но тебе не стоит тратить время на письма.

Мариса

Аарон механически прочитал сообщение, но слова так и не дошли до его сознания. Он перечитал еще раз. Закрыл и открыл глаза. На экране были те же слова.

В коридоре послышался стук трости Хелен. Аарон захлопнул ноутбук, встал и молча последовал за ней в кабинет.

Хелен села за стол. Аарон – в деревянное кресло напротив. Ему показалось, что старая профессорша выглядит нездоровой, однако под ее немигающим взглядом отринул эту мысль.

– Ну, и что вы там такого нашли? – спросила она.