Вес чернил

С ближнего дерева донесся звонкий птичий крик.

– Ричард говорит, что так кричит коноплянка.

Речные воды неспешно катились под ногами, и Эстер прикрыла веки, засмотревшись. Выше по реке несколько рыбаков ловили рыбу, и их голоса тонко отдавались над поверхностью воды. Ближе, на противоположном берегу, трое мальчишек тянули бечевой против течения плот. Дородный лодочник вез на раскрашенной лодке скучающую парочку в обратном направлении. Молодой человек невидящим взглядом обшаривал глазами берег, а молодая женщина со светлыми волосами, дорого одетая, с полоской едва заметных черных пятнышек на шее и груди, наклонилась в сторону Лондона, как будто это движение могло ускорить ход лодки, стремящейся к городу, к его стенам, светским салонам, где звучал смех, к заново отстроенным театрам и недавно расширенным улицам.

Чем дольше Эстер разглядывала берег, тем более диким он ей казался. Крики птиц, которых не спугнула даже лодка, высокая трава вдоль берегов, наполненная скрытой жизнью. Она почувствовала себя беззащитной.

Повернувшись к Альваро, она знаком показала, что боится.

Наверху, на поросшем травкой холме, Ривка стелила для просушки ослепительно-белое белье. Эстер и Альваро покосились на нее, а Ривка, в свою очередь, остановилась и покачала головой, словно на двух детей. Затем они пробрались под сплетенными ветвями деревьев к небольшой заводи, где, как сказал Альваро, есть тень и не унесет течением.

Укрывшись за деревом, она разделась до сорочки. Затем повернулась к мужу, скрестив руки на груди и дрожа. Альваро уже был в воде, плывя по течению, выкрикивал ей инструкции. Но, как ни странно, она понимала не его слова, а лишь голос, с каждым днем становившийся все доверчивее. Вот он, ее муж: состоятельный человек, владеющий унаследованным правом аренды на девяносто девять лет – для жизни хватит. Эстер вдруг почувствовала, как что-то стало у нее в горле, стремясь оторваться.

Она осторожно вошла в воду, чувствуя, как больно впиваются в ступни речные камни. Один шаг… Затем еще. Она остановилась и окунула руку в поток. Тяжелая, холодная вода потекла между ее пальцами – сначала осторожно, а затем сильнее. Эстер шагнула дальше, и напор воды усилился, вынуждая ладонь раскрываться, а пальцы растопыриваться.

Сколько горечи ей пришлось изведать: и огонь, и лихорадку, смерть близких людей и осознание собственной неспособности умереть, чтобы понять, что жизнь неизбывно стремится к собственному продолжению.

А теперь ей пришло в голову, что она никогда не задумывалась: а почему?

Вот почему: вода нежно раскрывает ее ладонь, течение целует пальцы. Наслаждение.

Глава тридцать третья