Веселый третий

– Конечно, – сказал Васёк. – Ты – лесная царевна. Иди сюда. – Он взял её за руку, свою лесную царевну. Они встали под старым дубом и постояли молча. Потом Васёк наклонился и поцеловал тёплую щёку.

– Жених и невеста! – грянуло из-за кустов, и показались ребячьи головы.

Васёк отдёрнул руку и бросился бежать.

– Тили-тили-тесто, невеста, невеста! – гоготало в лесу.

Теперь вся деревня будет дразнить. Только выйди. Васёк влетел в горницу, схватил с полки чайхану и хлопнул её об пол. Вот! Ничего он и знать не знает!

…Тихо падают листья. Стучат жёлуди. Это было год назад. Когда Васёк отдёрнул руку, на лице Карылгаш мелькнуло удивление и ещё что-то. Теперь он знает: презрение. Это было вот тут, под этим старым дубом. Год назад. Вернёшься ли ты сюда когда-нибудь, Карылгаш, лесная царевна? Девочка с глазами, похожими на прошлогодние жёлуди?

Стеклянная антилопа

– Осторожно, – сказала мама и положила на стол коробочку. Катя смотрела, как мама тихонько, двумя пальцами, вынула из неё и поставила на скатерть… стеклянную антилопу.

Ах, какая это была антилопа! Вся прозрачная, с тонкими ногами и лёгкими, откинутыми назад рогами. Она как будто только что бежала и лишь сейчас, на одну минуту, остановилась. Её прозрачные копытца едва касались земли.

– Ах, – прошептала Катя и хотела протянуть руку, но побоялась.

– Её можно взять, – сказала мама. – Только легонько. Возьми. – Катя вздохнула и осторожно взяла антилопу. Она оказалась тёплая, как будто живая. Её узкая, красивая головка смотрела теперь на Катю немного удивлённо, как бы спрашивая: «Это ты?»

– Это я, – прошептала ей Катя. – А ты моя. – И засмеялась.

Она понесла свою антилопу на подоконник, на широкий белый подоконник, где всегда любила играть.

– Это двор для моих кукол, – сказала Катя. – Но если хочешь, будет поляна. Как хочешь.

Конечно, для антилопы нужна поляна просторная и светлая, как эта, потому что у антилопы такие резвые ноги, такое лёгкое тело, и она не хочет стоять на месте. По изогнутой спинке антилопы, по тонкой шеё проходила золотисто-жёлтая полоска, как будто туда попал луч солнца и, преломившись, скользнул в рога.

На замороженном оконном стекле были пушистые ветки из инея и высокие деревья, которые сплетались своими верхушками. Они блестели разноцветными искрами, и антилопа смотрела на них, слегка наклонив свою маленькую голову.

– Мама, это такой волшебный лес для моей антилопы, – сказала Катя. – Она будет всегда здесь гулять.

Но когда наступил вечер и погасло солнце, волшебный лес исчез, а поляна стала тёмной. Грустная антилопа стояла на пустом подоконнике. Катя взяла её и отнесла к себе на тумбочку.

У Кати болело ухо, и она грела его синей лампой. Теперь она грела, сидя в постели, и смотрела на тумбочку. Антилопа стояла на цыпочках, тянула тонкую шею, как будто спрашивала: «Что это?»

– Это вот что, – сказала Катя и повернула лампу. Ах, что тут случилось! Антилопа стала вся голубая. Прозрачная и голубая, и салфетка, на которой она стояла, была голубой теперь тоже.

– О-о, – сказала мама. – Как в лунном свете. Пусть это будет лунная долина, и антилопа будет приходить сюда ночью.

Теперь каждый вечер маленькая антилопа спускалась в долину и бежала, бежала, вскинув свои быстрые ноги.

– Куда ты? – спрашивала Катя. – Или ты не знаешь сама?

Как-то утром Катя завтракала и налила в блюдечко чай. Антилопа смотрела на воду, и её темные глаза блестели.

– Ты хочешь сюда, в это озеро? – догадалась Катя и поставила антилопу в блюдце. Узкие копытца едва коснулись воды и… исчезли. Как будто растаяли. Катя вскрикнула и подняла антилопу.

– Ах ты! Как ты меня напугала!

Копытца были целы, просто они такие прозрачные, что их почти не видно в воде. Потом Катя наполняла большую эмалированную чашку водой и опускала туда антилопу. Антилопа любила купание, она плавала то в одну сторону, то в другую, когда Катя слегка покачивала чашку. На поверхности были только золотистая спинка и длинные рога, которые касались воды и чертили две тонкие дорожки.

Однажды Катя капризничала и не хотела пить молоко.

– Ну как нехорошо, – сказала мама. – Даже твоей антилопе за тебя стыдно, и она опустила голову.

Катя сердито дёрнула плечами и толкнула антилопу. Раздалось тонкое «Дзинь!» – и передняя ножка отбилась.

– Мамочка, что теперь делать? – плакала Катя. – Что?

Она понесла антилопу на солнечную поляну, где блестел в мелком инеее сказочный лес, но антилопа не могла теперь стоять, она лежала, вытянув шею, и солнечный луч играл в её рожках. Катя отнесла её на тумбочку и зажгла синюю лампу. Всё стало голубым, и антилопа тоже, только она уже не стремилась вперёд, в прохладную долину.

Катя плакала целый день. А вечером пришёл старичок сосед.

– Ну-ка, что тут случилось?

Он опустил очки со лба на нос и положил антилопу на ладонь. Потом зажёг на кухне газовую горелку.

– Потихоньку сплавим, – сказал он Кате. – Ножка-то и прилипнет на своё место.

– А будет больно?

– А ты бы об этом думала раньше.

Катя вздохнула и отвернулась. Она не видела, что делал старичок над газовой горелкой.

– Ну вот, – сказал он. – Можно сказать, поправили.