Весенняя ветка

За окном стало совсем темно. По углам комнаты расползлись черные холодные тени.

* * *

Люся вернулась утром, когда Тоня собиралась на работу. Она остановилась возле зеркала и, вполголоса напевая песенку, начала поправлять прическу. Тоня сосредоточенно готовила себе завтрак.

— Тонь, Тоня? — позвала Люся.

Тоня не отвечала.

— Тонечка, ты на меня сердишься? Ну скажи, сердишься или нет?

— Нет, нисколько…

— А я чего-то сказать тебе хотела.

— Ну, говори.

Люся, улыбнувшись, еще раз взглянула на себя в зеркало и торжественно произнесла, подходя к ней:

— Я выхожу замуж!

Тоня удивленно и недоверчиво посмотрела на сестру:

— За кого?

— За Володьку. Он мне вчера сделал предложение.

— Ты уже дала согласие?

— Ага.

Тоня в нерешительности посмотрела на сестру.

— Ты обо всем уже подумала?

— А чего тут думать?

— Так ведь это же не так просто… Он тебя любит?

— Говорит, что любит.

Тоня помолчала.

— Ну, а жить где будете?

— Володя говорит, что у него. Отец недавно большую квартиру получил в новых домах, одну комнату нам отдадут.

Тоня больше ничего не спрашивала. Она смотрела куда-то за окно, на тополя… Люся молча стояла рядом.

— Что же ты ничего не скажешь?

— А?.. — Тоня очнулась словно ото сна, улыбнулась и уже ласково посмотрела на Люсю. — Желаю вам счастья!

* * *

На свадьбу съехались родственники. С Севера из геологической экспедиции прибыл в отпуск старший брат Володи — Анатолий, высокий широкогрудый и полный мужчина лет тридцати пяти.

Народу собралось столько, что во второй комнате пришлось ставить дополнительный стол.

Тоню, единственную представительницу родственников невесты, усадили поближе к молодым. Рядом с ней сел Анатолий.

— Вы не возражаете, если я возьму на себя обязанности вашего кавалера? — спросил он, мягко улыбаясь.

— Нет, пожалуйста.

За столом расселись остальные гости, и пиршество началось. Подняли рюмки за здоровье молодых, кричали традиционное «горько», а молодые смущенно целовались.

— Опередил меня братец, — сказал Анатолий, близко склонив голову к Тониному лицу. — Я словно только сейчас заметил, как годы далеко унесли меня.

— Да, да… — подтвердила Тоня. — Время летит очень быстро. Кажется, совсем недавно Люся была еще маленькой девочкой, и вот уже выходит замуж.

— А вы не замужем?

— Нет.

— Отчего же?

Тоня опустила голову и, желая свести разговор в шутку, неловко ответила:

— Никто не берет. Кому я нужна, старая?

— Ну, уж это вы напрасно так на себя…

И они рассмеялись.

После нескольких рюмок лица гостей раскраснелись, все заговорили, и за столом стало шумно и жарко. Кто-то хриплым басом затянул «Ой, да ты не стой, не стой…», и песню подхватили на разные голоса.

Анатолий предложил Тоне выйти на балкон, и они вышли.

На улице было темно и веяло сыростью. Небо из края в край затянуло сплошной осенней тучей.

— Наверно, дождь будет, — сказала Тоня, — а я не взяла с собой плащ.

— Ничего, не беспокойтесь. Найдем чем укрыться. А вот сейчас вам наверно не будет холодно? — Анатолий снял пиджак и накинул Тоне на плечи. Он легонько обнял ее одной рукой, как бы придерживая пиджак. Тоня не отстранилась, ей была приятна теплота его руки.

— Вы знаете, — сказал Анатолий, — у нас, наверно, уже снег выпал. В наших краях зима приходит очень рано.

— А какая у вас работа? Наверное, очень интересная?

— Очень! Представьте: кругом тайга — на сотни километров! И маленький поселочек из десяти рубленых домиков — это наша центральная база. Вокруг поселка бродят всякие хищные звери.

Голос Анатолия звучал как-то насмешливо-ласково и немного снисходительно, как обычно говорят с детьми.

— Но на центральной базе мы бываем редко, все время ездим на изыскания.

— И зимой тоже?

— Да, и зимой. Морозы у нас бывают трескучие. Надеваем меховые шубы и шапки, как у чукчей, знаете? — и отправляемся в тайгу.

Тоня в темноте плохо видела лицо Анатолия и его глаза, но ей показалось, что они смеялись, и непонятно было, то ли он шутит, то ли говорит правду.

— Не верите? Точно. Иногда по целой неделе кружит метель, носится поверху, завывает, словно стая волков, ломает деревья.

Тоня зябко повела плечами. Она молча слушала Анатолия, и думала о людях, у которых такая трудная и интересная работа, и они месяцами не видят не только кино, но, может быть, даже теплого угла. Живут в глуши — и им не страшно! И они, наверное, очень любят свою профессию…

— Да… — вздохнула Тоня. — А у меня совсем иначе. Родилась и жила в деревне, потом в городе. Никуда не ездила, ничего не видела.

Она с грустной улыбкой рассказала о своей, казавшейся ей простой и неинтересной жизни, с застенчивой искренностью, сама не зная зачем, поведала о неудачной юношеской любви к Алексею.

Далеко за полночь, когда Тоня собралась идти домой, стал накрапывать дождик. Володины родные отговаривали ее, предлагали переночевать у них.

— Тоня, голубушка, — говорила Володина мама, — останьтесь. Мы вам в отдельной комнате постелем…

— Да нет, что вы, право! Вы не беспокойтесь. Я же совсем почти рядом живу.

— Но завтра непременно приходите. Мы за вами обязательно пришлем! — Мать многозначительно посмотрела на Анатолия.