Вещие сестрички

– Можно я кое-что скажу? – попросил Томджон.

Остальная труппа попятилась. Хьюэл тихонько улыбнулся.

– Собираешься молить о пощаде? – уточнил бандит.

– Именно.

Хьюэл сунул руки глубоко в карманы и посмотрел на небо, насвистывая под нос и стараясь не расплыться в безумной усмешке. Он знал, что другие актеры тоже выжидающе смотрят на Томджона.

Точно, сейчас зарядит монолог из «Троллевой сказки», подумал гном.

– Что я хотел бы вам сейчас сказать, – более глубоким голосом начал парень, слегка изменил позу и драматически вскинул руку. – Слагаем цену людям мы не по сраженьям их, не по горячей жажде…

Сейчас будет как с теми ребятами, что пытались ограбить нас в Сто Лат, подумал Хьюэл. Если эти тоже в итоге решат отдать нам свои мечи – вот куда девать столько оружия? Еще так неловко, когда они плакать начинают…

Именно в этот момент мир вокруг приобрел зеленый оттенок, и гному показалось, будто он слышит чьи-то едва уловимые голоса.

– Матушка, там люди с мечами!

– …терзать сверкающим клинком творенье мира…

– Мой король никого ни о чем умолять не будет. Ну-ка, дай сюда тот кувшин, Маграт.

– …и сердце состраданья, поцелуй…

– Это же подарок моей тети.

– …алмаз алмазов и венец венцов.

Тишина. Двое бандитов беззвучно рыдали, уткнувшись в ладони.

– Все? – спросил главарь.

Впервые в жизни Томджон растерялся.

– Ну да. Э… может, вам повторить?

– Нет, речь-то ничего, – заключил бандит. – Но мне-то от нее какой толк? Я человек практичный. Выворачивай карманы. – Кончик его сабли уперся в горло Томджона. – А вы не стойте там как идиоты, – обратился главарь к остальным актерам. – Тащите денежки, иначе парню крышка.

Притчуд осторожно поднял руку.

– Чего? – рявкнул бандит.

– С-сэр, в-вы т-точно в-внимательно с-слу-шали?

– Я два раза повторять не стану! Либо я слышу звон монет, либо вы – бульканье горла!

На деле же все услышали какой-то свист в воздухе, а потом кувшин молока, что успел заледенеть в полете, упал с небес прямиком на шлем главарю.

Остальные бандиты разок глянули на результат и улепетнули.

Актеры уставились на лежащего главаря. Хьюэл ткнул башмаком кусок мороженого молока и тихо сказал:

– Так-так.

– Он вообще не проникся речью! – прошептал Томджон.

– Истинный критик, – отозвался гном. Это был сине-белый кувшин. Забавно, как в такие моменты подмечаешь мелкие детали. Предмет явно уже несколько раз разбивался, но кусочки аккуратно склеивали обратно. Кто-то по-настоящему любил этот кувшин.

– Это просто какой-то странный вихрь, – постановил Хьюэл, собирая ошметки логики.

– Но кувшины с молоком не падают просто с неба, – уперся Томджон, демонстрируя удивительную способность человека отрицать очевидное.

– До сих пор не падали. Зато я слышал, как вихрем приносило рыб, лягушек и камни, – ответил гном, приходя в себя. – Делать то же самое посуде никто не запрещал. Просто одно из загадочных явлений природы. Они тут постоянно происходят, ничего необычного.

Актеры вернулись к фургонам и поехали дальше в непривычной тишине. Юный Притчуд собрал все осколки, которые только смог найти, и осторожно сложил в ящик с реквизитом, а остаток дня провел, наблюдая за небом в надежде на прилет сахарницы.

* * *

Фургоны ползли по запыленным склонам Овцепиков, словно мошки в мутном стекле шара.

– Они как, в порядке? – спросила Маграт.

– Кружат по местности, – ответила матушка. – Может, актеры из них хорошие, но вот путешественники никудышные.

– А кувшин был хороший, – пожаловалась Маграт. – Таких сейчас больше не делают. Ты бы сказала, что задумала, вон, на полке утюг стоял.

– В жизни есть вещи поважнее молочных кувшинов.

– У горлышка такой милый узор был из маргариток…

Госпожа Ветровоск проигнорировала жалобы.

– Думаю, пора нам познакомиться с новым королем. Поближе. – И хихикнула.

– Вы хихикнули, матушка, – мрачно отметила Маграт.

– Ничего подобного! Я… хмыкнула.

– Черная Алиссия хихикала.

– Вот и следи за собой, а то кончишь как она, – подала голос нянюшка со своего места у огня. – Сама знаешь, Алиссия в итоге немного двинулась. Ударилась во всякие отравленные яблоки и все такое.

– Подумаешь, ну хмыкнула я… чуть грубовато, – отмахнулась матушка и почуяла, что слишком уж защищается. – В любом случае ничего плохого в хихиканье нет. Если хихикать в меру.

* * *

– Думаю, мы заблудились, – сказал Томджон.

Хьюэл посмотрел на пурпурную вересковую пустошь вокруг, что простиралась до самых Овцепиков. Даже в разгар лета на вершинах сияли снежные шапки. Пейзаж описуемой красоты.

Пчелы суетились или, по крайней мере, усердно притворялись занятыми в тимьяне у дорожки. Тени облаков проносились над высокогорными лугами. Висела такая большая, пустая тишина, созданная окружающей средой, в которой не просто нет людей, но они тут и не нужны.

Дорожных указателей тоже не было.

– Заблудились мы десять миль назад, – ответил Хьюэл. – Пора придумать новое слово.