Вещное право

Важные для трастовых отношений различия в правовом статусе legal owner и equitable owner, основанные на различии правовых режимов «общего права» и «права справедливости», невозможно понять без обращения к историческим истокам этих юридических конструкций. Дело в том, что предшественником траста был родившийся еще во времена крестовых походов институт use (от франц. use, равнозначного лат. opus – дело, задача). С его помощью рыцари – участники крестовых походов – передавали титул на свое «имение» (estate, так как собственность принадлежала короне) до своего возвращения друзьям или родственникам с целью его защиты, а также управления имуществом (в том числе содержания семьи). В роли управляющих могли выступать только совершеннолетние мужчины, что предопределяло статус других родственников как выгодоприобретателей. Но при этом use считалось чисто фактическим, а не юридическим отношением, в связи с чем требования возвратившегося рыцаря к управляющему не подлежали защите в общих судах по common law, а могли защищаться только по «праву справедливости» в суде лорд-канцлера. Лишь прецедентным судебным решением по «делу графа Оксфорда» 1615 г. (Earl of Oxford's Case) было установлено преимущество норм «права справедливости» перед нормами «общего права», что впредь должны были учитывать и общие королевские суды. Примечательно, что use широко использовался для обхода закона (в основном различных феодальных ограничений и обременений), в частности, францисканскими монахами, которые формально не могли владеть землями и становились их «бенефициарными собственниками» по воле «добрых прихожан»-учредителей[231].

Траст получил в англо-американском праве весьма широкое распространение, став, по образному выражению некоторых ученых, «ангелом-хранителем англосаксов»[232]. Появились «торговые трасты» (trading trusts) и «инвестиционные трасты» (investment trusts), которые участвуют в имущественном обороте подобно корпорациям, т. е. с собственной, хотя и ограниченной правосубъектностью (инвестиционные трасты подлежат регистрации на Лондонской фондовой бирже). Этому способствовали такие преимущества траста, как отсутствие традиционного для английского права требования «встречного предоставления» (consideration), простота оформления, четкое отделение находящегося в трасте имущества от иного имущества управляющего-трасти (что в случае банкротства влечет ограничение конкурсной массы имуществом, переданным в траст). В американском праве правосубъектные трасты настолько широко использовались для создания компаний холдингового типа (таков, например, был знаменитый рокфеллеровский Standard Oil Trust), что их даже пришлось ограничивать с помощью специального «антитрестовского» (т. е. антитрастового) законодательства (начиная с известного Закона Шермана 1890 г.).

Но попытки юридической квалификации конструкции траста на основе привычных для континентального правопорядка представлений наталкиваются на неразрешимые противоречия. С одной стороны, все участники траста признаются «собственниками» переданного в траст имущества, хотя и с позиций разных правовых систем – «общего права» и «права справедливости» (отсутствующих в европейских континентальных правопорядках) и фактически всегда с разным «набором» правомочий. С другой стороны, ни один из них не осуществляет над «своим» имуществом полного хозяйственного господства и не обладает всей совокупностью, полнотой правомочий собственника, а имеет у себя лишь какую-то их часть. Так, в зависимости от содержания и вида трастовых отношений бенефициар как equitable owner может иметь правомочия, объем которых близок к правомочиям обычного собственника, включая возможности их отчуждения, передачи по наследству и защиты против третьих лиц. Но даже в этом случае он не вправе оспаривать возмездное добросовестное приобретение другим лицом legal title на находящееся в трасте имущество (или какую-либо его часть)[233], поскольку такой возможностью обладает только trustee как legal owner. Вместе с тем этот «формальный собственник» – «траста» несет определенные «фидуциарные» обязанности перед бенефициаром и (или) учредителем траста, которые имеют все основания считать своим имущество, находящееся в трасте, и требовать от управляющего его должного использования. В такой ситуации невозможно говорить и о «расщеплении» какого-то единого права между несколькими субъектами, поскольку оно просто отсутствует.