Весна умирает осенью

В почтовом ящике ее ждали счета за коммунальные услуги, рекламные листовки и плотный конверт с множеством штампов. Это был долгожданный ответ на запрос, который она посылала в Госархив РФ еще месяц назад. Из сводки следовало, что Осип Семенович Штерн пересек советскую границу в сентябре тысяча девятьсот сорок пятого года. Он прибыл эшелоном с возвращенцами, следовавшим через Германию и Польшу. После проверки в фильтрационном лагере НКВД, Штерн направился в Брянск, где проживали его родственники. Дальнейшая судьба гражданина Штерна доподлинно была неизвестна.

XXIV В путь

Попытка освежиться с дороги провалилась: из душевой насадки тонкой струйкой сочилась ржавая вода. Саломея, умевшая одним звонком решать любые коммунальные вопросы, как назло, уехала на праздники в Овернь. И с управляющей компанией связываться было бесполезно: до окончания каникул их телефон стоял на автоответчике.

Натянув одежду, Оливия вышла из ванной и спустилась в прихожую. На бретонском резном сундуке, который Родион отыскал весной на барахолке, валялись в беспорядке рекламные буклеты. Их ежедневно опускали в почтовый ящик или просовывали в зазор калитки. Среди ненужных листовок нашлась и такая: «Потомственный санитарный техник, специалист высшей категории. Ремонт, замена, профилактика водоснабжающих систем. Возможен срочный выезд». Набрав отпечатанный на бумажке номер, Оливия вызвала мастера и принялась разбирать чемодан.

Вскоре запиликал домофон.

– Сантехник, – прохрустел в микрофон мужской голос. – Мне в какой лифт идти – в левый или в правый?

– Поднимайтесь по лестнице, у нас лифта нет…

Через минуту на пороге квартиры стоял мужчина в кепке и свалявшемся шарфе.

– Уф, – выдохнул он, – крутые у вас ступеньки! Ну, давайте показывайте, где трубопровод.

Втиснувшись в каморку под лестницей, он отодвинул заслонку и принялся осматривать нутро стояка. Вслушиваясь в болезненный стон труб, Оливия подавала ему разводные ключи и зажимы. Наконец что-то скрежетнуло и охнуло. Подозрительно запахло тухлым яйцом.

Устранив проблему, мастер принялся выписывать счет на имя владельца квартиры, которое было указана на дверной табличке.

– Лаврофф… Фамилия какая необычная. Польская?

– Нет, русская.

– Ру-у-усская?.. – протянул он. – Холодно у вас там, поди? Потому и президент суровый. Я вчера в газете прочитал: в России нефть закончилась, так он поехал вскрывать подводный шельф. И Норвегию из-за этого накрыло цунами – поднял волну! Но ему хоть бы хны – у самого-то денег миллионы. Не зря американцы против него свои ракеты направили… А вот женщины ваши мне нравятся. На сайтах знакомств их много, и все, кстати, хотят замуж за французов. Я бы женился, но они ж сюда едут ради документов. Нет, говорю я себе, это не любовь!

Взглянув на оторопевшую Оливию, потомственный специалист убрал деньги в карман и направился к выходу. На пороге обернулся.

– Скажу вам как хирург канализационных труб: не жалейте кислоты! Развели ее водичкой – и в водослив. Но аккуратнее: мне один раз в лицо брызнула, так я чуть не ослеп. Ну, до новых встреч!

Ужинать она отправилась с Габи – та на праздники осталась в Париже. Слушая Оливию, подруга заходилась безудержным хохотом. Сидящие за соседними столиками люди поглядывали на них с недоумением.

– Илиади, да тебе еще повезло, что он вас не ограбил! Кто же вызывает мастеров по номерам из рекламных листовок? Мог запросто оказаться не сантехник, а какой-нибудь домушник или секс-рецидивист. Придется вам теперь сменить замки!

– Ну, а что мне было делать, – оправдывалась Оливия. – Родион в отъезде, а воды в доме нет…

– Пропадешь ты без своего Лаврова, – подначила ее Габи.

Оливия насупилась.

– Вот и ему так кажется. «Разбирайся сама и на мою поддержку не рассчитывай», – так и сказал, представляешь! Думает, без него я не справлюсь…

– Так. – Габи опустила вилку и подлила им обеим вина из кувшинчика с отколотым носом. – С этого места попрошу поподробнее. Что у тебя там стряслось? О чем вообще речь?

Стараясь оставить эмоции в стороне, Оливия подробно рассказала подруге все, что произошло за минувшие недели: и в деле Вишневских, и в ее с Родионом отношениях.

– Как интересно, – задумчиво произнесла Габи. – Значит, Штерн, а с ним и «Весна» оказались в России. Но тогда кто и зачем прислал Зое эту акварель? Доктор-то наверняка уже умер.

– Да, – согласилась Оливия, – трудно себе представить, что после всех скитаний он оказался долгожителем. Не знаю, Габи, в этой истории много вопросов. Единственная ниточка, которая у меня есть, – город Зиминск и его областной музей. Но, если честно, я не уверена, можно ли полагаться на эту наводку. Хорошо бы отыскать подтверждение тому, что не только биография «Весны», но и судьба самого Штерна как-то связана с Зиминском.

– Думаю, Илиади, тебе стоит туда съездить. Напиши для начала директору учреждения – придумай какой-нибудь убедительный повод. А там найдешь, за что зацепиться. Ведь твой Лаврофф внушал нам на каждом занятии: журналистское расследование начинается с гипотезы. И даже если предположение ошибочно…