Весна умирает осенью

Аккуратно свернув листок и убрав его в конверт, Оливия помешала ложечкой остывший чай. Она пыталась обуздать эмоции и собраться с мыслями, но получалось плохо.

– Выходит, Зоя давно знала, кто ее отец… – произнесла она обескураженно.

– Да, – кивнул Горский. – И Андрей Вишневский был в курсе.

– Но каким образом…

– Вскоре после окончания войны у него обнаружили неприятное заболевание. Художник был вынужден пройти обследование, в результате которого выявили один анатомический дефект… Он свидетельствовал о том, что Вишневский от природы был бесплоден. Это объясняет, почему у них с Ольгой не было детей.

– Значит, то, о чем Ольга говорит в письме, не было вымыслом: ее муж действительно все понимал!

– Совершенно верно. Другой на моем месте, наверное, начал бы шантажировать Зою, угрожать предать ее семейные секреты огласке. За такую информацию можно получить солидный гонорар от какого-нибудь глянцевого издания. Однако это было бы подло, да и отец бы не одобрил…

– И как же вы поступили?

– Я долго не мог решиться, но мне помог случай. Как вы знаете, в музее случился пожар, и я чудом успел вытащить «Весну» из огня. Вскоре после этого у меня созрел план. К одному из моих приятелей из Парижа приехал сын. Очень смышленый парень: учился в Новосибирском университете и на третьем курсе получил образовательный грант. Уехал по правительственной программе во Францию, закончил там вуз и остался работать. В августе он всегда наведывается в Зиминск – повидать родителей. Я попросил его об одолжении: передать бандероль одному человеку. Парижский адрес Зои я не знал, а вот об их семейном гнезде в Довиле было широко известно. Этот дом фигурировал во многих репортажах, посвященных творчеству Вишневского. Встречался он и на фотографиях. Отыскать его номер и название улицы мне ничего не стоило. Я попросил юношу съездить в Довиль и передать посылку.

– Не ближний путь. К тому же он мог там никого не застать…

– Вы правы. Но я понадеялся на удачу. Довиль – курортный городок, в котором парижане проводят теплое межсезонье. В сентябре там туристов нет…

– И что же, посыльный сумел вручить коробку Зое?

– Вот в этом-то и загвоздка! Он нашел ее дом, позвонил в дверь. Ему открыл какой-то напомаженный господин в шейном платке и сообщил, что мадам принимает ванну. Парень недолго думая отдал коробку ему. Юноша ведь не знал, что в ней находится…

– И все-таки мне непонятно, – размышляла в слух Оливия, – что мешало вам выставить «Весну» на аукционе? Вы бы выручили баснословную сумму!

– У меня не было никаких бумаг, подтверждающих ее происхождение. К тому же Вишневская считала, что акварель похищена. Попытайся я продать этот рисунок, его бы сразу изъяли и вернули законной владелице.

– Логично… Тогда в чем состоял ваш план?

– Я приложил к посылке сопроводительное письмо, в котором рассказал Зое о том, что прихожусь ей единокровным братом; много лет берег эту картину и теперь хочу ее вернуть. Затем написал про болезнь сестры и попросил помочь. Нет, вы не подумайте, я не упрашивал ее оплатить лечение во Франции или прислать дорогостоящее лекарство. Я просто умолял одолжить мне сумму, которая позволила бы Танюше уйти достойно, без боли и страданий. Спасти ее от жуткой смерти – без медицинской помощи, морфина, кислорода в полной глуши… В конце концов, мы же родственники!

– И что вам ответила Зоя?

– Да ничего.

XL Весна умирает

Оливия нахмурила брови. Выходит, рассказывая про загадочное возвращение «Весны», Зоя предпочла умолчать о том, что прекрасно знала имя ее отправителя.

Однако возможен и другой вариант. Посылку принял Портман – об этом было известно с самого начала. Возможно, «меценат» решился ее вскрыть и, обнаружив письмо от бедного родственника из Сибири, уничтожил его. После чего вручил коробку Зое, солгав, что нашел ее на пороге дома.

Эта версия событий казалась Оливии вполне правдоподобной: Адель Мерсье в последнем разговоре с Родионом утверждала, что между Вишневской и культурным фондом был заключен договор. Пока неизвестно, в чем он состоял, но появление у Зои законного наследника могло сильно спутать аферистам карты.

Если бы Родион сейчас был рядом, он бы мгновенно развеял сомнения, подкрепив эту версию аргументами или же разом ее опровергнув. Все-таки Оливии его не хватало…

– Могу я задать вам один вопрос? – обратился к ней Горский.

– Конечно. Откровенность за откровенность, – кивнула она.

– Каким образом вы догадались, что я побывал в Довиле? Как вообще вы вышли на меня?