Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум

Наркотическая зависимость сопутствовала моим духовным устремлениям почти целое десятилетие. Служение «и нашим, и вашим» повлияло на меня. Я занимался так называемым духовным избеганием: пытался применять созерцательные практики, чтобы избежать своих проблем, а не чтобы решить их. Я использовал бхакти-йогу (религиозную ведическую практику преданности) так же, как наркотик, – в качестве более благочестивого способа получения кайфа. Недавно один друг сказал мне: «Существуют цепи из железа и цепи из золота. Трудность в том, чтобы не связывать себя ни теми, ни другими».

Спустя неделю я снова вернулся к героину. Вскоре после передозировки я проснулся, когда меня рвало в пункте первой помощи. В течение последующих шести месяцев я ещё шесть раз столкнулся с ломкой. Снова и снова я попадал в эту карусель на пути из ада. Мне не удавалось умереть и не удавалось жить.

Если бы я не дошёл до края, я бы никогда настолько не отчаялся, чтобы изменить приоритеты и взглянуть на себя. Я бы никогда не признал, что высокомерно подхожу к практике и, вообще говоря, не понимаю сущности пути. Я никогда бы не сдался. Я никогда бы не обратился в реабилитационный центр и не влюбился бы в психотерапевтический процесс, йогу и медитацию внимательности. Я бы не вдохновился посвятить свою жизнь тому, чтобы делиться с миром этими вещами. Я не печатал бы сейчас эти строки.

Если быть честным, я не знаю, могла ли на самом деле Амма дать мне то, о чём я просил её, но знаю, что она дала мне гораздо больше. Также я знаю, что в тот момент её слова казались мне совершенно бессмысленными, а сейчас я прекрасно их понимаю. Необходимость самостоятельно выбираться из бездонной ямы героиновой зависимости – лучшее, что могло со мной случиться. Я не пожелал бы этого худшему врагу и ни на что не променял бы этот опыт.

Следуй за своим горем, ищи своё предназначение

Выскажу неоднозначную мысль, одну из тех, которые следует высказывать с осторожностью. В особенности я хочу подчеркнуть, что то, о чём я говорю, происходит не всегда, но может произойти: травма может служить и действительно служит адаптивной, положительной, эволюционной цели; цели, которая приносит большую пользу как нашим личным экосистемам, так и экосистемам человеческой цивилизации. Если человек обладает ресурсами, как материальными, так и психоэмоциональными, чтобы вынести состояние травмы и адекватно принять реальность произошедшего, травма становится величайшим благословением. Это не относится к тем людям, которые сейчас переживают травму, которые не сумели тем или иным образом справиться с ней, и менее вероятно, что такой процесс произойдёт с человеком, который обладает скудными материальными ресурсами и чьему исцелению мешают силы узаконенного подавления. Однако те люди, которым повезло и которые сумели выбраться из этого кошмара, имеют возможность получить несравненные преимущества.

Один из величайших даров, который трудности могут преподнести нам, – жажда истины. Когда боль и проблемы доводят нас до такой безысходности, что мы спрашиваем: «Что я упускаю? От чего мне нужно исцелиться? Почему я ещё в тупике?» – мы начинаем задавать правильные вопросы. Травма начинает служить адаптивной цели, когда – и в том случае, если – нам удаётся задать себе вопрос: может ли этот опыт дать нам нечто важное, не превосходит ли существование историю, которую рассказывают нам наши ограниченные восприятия. Такие дерзкие, отважные, самоотверженные вопросы никогда не встают перед человеком в приятной обстановке. До тех пор пока нам удаётся успешно жить в своём коконе, мы будем неизменно убеждены, будто разобрались, что такое жизнь, хотя ничто не может быть дальше от истины. Благополучие может быть токсичным, а травма – бесценной. Добро пожаловать в Город Парадоксов: его жителям несть числа. Яд в начале, нектар в конце.