Ветер в ивах

Вскоре все уселись за стол. Кроту досталось место рядом с мистером Барсуком. Двое других все еще были погружены в речные пересуды, от которых, казалось, ничто не могло отвлечь. И Крот решил воспользоваться случаем, чтобы сказать Барсуку, как уютно и как по-домашнему чувствует он себя здесь.

– До чего же хорошо под землей, – проговорил он. – Вы это отлично знаете, потому что живете здесь. Ничто не может случиться с тобой, и никто тебя не достанет. Ты сам себе полный хозяин, и тебе не надо ни с кем советоваться и думать о том, что они о тебе скажут. Где-то наверху жизнь идет своим чередом, а ты нисколько об этом не заботишься. Захочешь – поднимешься, а здесь ничто не поменяется, все будет ждать тебя, пока вернешься.

Барсук прямо-таки просиял от этих слов.

– Все именно так, как говорите вы, – ответил он. – Нигде не найти безопасности, мира и спокойствия, кроме как под землей. И потом, допустим, к вам пришла широта мышления – так в чем дело? – поройте немного, поскребите – и вот оно! Если вдруг вы обнаружите, что ваш дом слишком просторен и неуютен – заткните углубление-другое – и радуйтесь! Никаких тебе строителей, никакой торговли, никаких замечаний от парней, подглядывающих через забор, и, что главное, никакой погоды. Взгляните-ка на Крыса. Поднимись вода в его реке на пару футов, и ему надо искать съемную квартиру. А все они, как правило, страшно неудобны, расположены в плохих районах и безумно дороги. Возьмите Жаба. Я ничего не имею против Жаб Холла, это действительно лучший дом в наших краях… как здание, конечно. Но представьте теперь, что вспыхнет пожар, что тогда будет с Жабом? Допустим, сдует черепицу, или осядут стены, или в фундаменте обнаружится трещина, что с Жабом? Ну, а если разобьются окна, и в комнатах разыграются сквозняки, что с Жабом? Нет, можно подняться, побродить поверху, посетить кого-либо из друзей, но вернуться в конце концов под землю – лично у меня такое представление о доме.

Крот сердечно поддержал Барсука, и тот к нему почувствовал еще большее расположение.

– Когда окончится завтрак, – шепнул он ему, – я повсюду вас повожу, я продемонстрирую вам свои небольшие владения. Мне интересно, как вы оцените их. Сдается мне, вы знаете толк в домашней архитектуре.

После завтрака, согласно их договору, когда Крыс и Выдр уселись по углам камина и взялись распалять дискуссию по вопросу об угрях, Барсук зажег фонарь и предложил Кроту следовать за ним. Они пересекли зал и спустились в один из главных туннелей. Дрожащий свет фонаря отблесками заиграл по стенам больших и малых комнат. В глаза бросились простые буфеты, некоторые из которых такие же широкие и внушительные, как у Жаба в столовой. Они свернули вправо, попали в узкий коридор, а потом все повторилось сначала. Крот был потрясен размерами увиденного, протяженностью, разветвленностью и шириной тусклых туннелей; крепостью сводов над головой, заполненностью складов. Повсюду кирпичная кладка, колонны, арки, пол, выложенный мозаикой.

– Как на земле, Барсук, – проговорил он, наконец. – И как вы только нашли время и силы, чтобы сделать все это? Просто удивительно!

– Это и в самом деле было бы удивительно, если бы сделал все это я. Но дело-то в том, что я ничего из этого не делал. Я только расчистил проходы и комнаты ровно настолько, чтобы мне хватало. Этого добра здесь намного больше, чем вам открылось. Вы, конечно, не понимаете меня, и мне необходимо вам пояснить. Так слушайте! Много лет тому назад, на том месте, где сейчас бушует Дикий Лес, гораздо раньше, чем он сам себя запланировал и вырос до теперешних размеров, на том месте был город… Город людей, вам ясно?! Вот здесь, где мы с вами сейчас стоим, они-то и жили: гуляли, беседовали, спали и занимались своим бизнесом. Здесь они устраивали своих лошадей, пировали, отсюда отправлялись на сражения или в разные торговые поездки. Это были могущественные, богатые люди и отличные строители. Строили они добротно, потому что думали, город их будет стоять здесь на века.

– Но что ж тогда случилось с ними со всеми?

– Кто может об этом сказать? – ответил Барсук. – Люди сюда пришли… какое-то время были здесь, строили, процветали и… сгинули. Обычная их манера. А вот мы остались. Мне рассказывали, что барсуки жили и здесь, и повсюду еще задолго до того, как был построен этот город. И теперь здесь опять барсуки. Мы терпеливый народец. Мы можем на какое-то время съехать, переждать. Но мы настойчивы, мы возвращаемся. И так всегда будет.

– Ну, а потом, когда ушли эти люди? – сказал Крот.