Ветер в ивах

Крот встал, послушно бросился стирать пыль и наводить глянец на полировку. Крыс, тем временем, так и мелькал с охапками топлива. Скоро он развел желанное пламя, заревевшее в дымоходе, окликнул Крота и пригласил погреться. Но у того начался новый приступ хандры. Сидя на кушетке и закрыв лицо тряпкой, Крот опять стонал в безысходном отчаянии.

– Крыс, как быть с вашим ужином? Вы – усталое, промерзшее, голодное животное, а ведь мне нечего предложить вам… нечего… ни крошечки…

– Ну и паникер! – с упреком покачал головой Крыс. Почему вы так говорите, если прямо сейчас я собственными глазами заметил в вашем кухонном ящике ключ для открывания сардинок! Напрягитесь, Крот! Что означает наличие такого предмета на кухне? Возьмите лучше меня в компанию, пойдем и потрясем полки!

Вдвоем они отправились исследовать буфеты и выдвигать ящики. Результат был не так уж и плох, хотя, конечно, мог быть и лучше: баночка сардин, почти полная коробка сухого печенья и копченые германские колбаски, упакованные в фольгу.

– О, да это уже банкет! – обронил Крыс, накрывая на стол. – Я знаю массу животных, которые почли бы за честь поприсутствовать на таком ужине!

– Нет хлеба! – безразлично вздохнул Крот. – Нет масла, нет…

– Нет рâté de foie gras, (паштет из гусиной печенки /фр./), нет шампанского, – поддержал Крыс, скаля зубы. – Позвольте, а что это за маленькая дверца в конце коридора? Ваш погребок, как я полагаю? Честное слово, в этом доме все продумано, как в номере люкс. Одну минутку!

– Хорош нищий! – проворчал он с усмешкой. – Так себя принижать. Да это, если хотите знать, самое веселое местечко, которое я когда-либо посещал. Хотелось бы еще выведать, кто вам помогал подбирать эстампы? Они делают ваше жилище особенно уютным! Не удивительно Крот, что вы его так сильно любите. Ну-ка раскройте мне свою тайну: как вам удалось достичь здесь такой гармонии?

Пока Крыс расставлял тарелки, раскладывал ножи, вилки, а в рюмке для яйца разводил горчицу, Крот, у которого грудь все еще ходила ходуном, начал свой рассказ, поначалу довольно застенчиво. А потом естественнее и естественнее, поскольку тема эта постепенно его согревала. Он рассказывал о том, как поначалу вынашивался план, как продумывал все до деталей, и как нашел нечто подходящее у одной тетушки… и это была замечательная находка… и удачные торги… и он, пока еще в сыром виде, был выкуплен, в основном, за текущие трудовые доходы…и чуточку за счет экономии. Чувство неуверенности у Крота, наконец, притупилось, для него стало необходимым взять под защиту свои владения… а потом… потом взять и лампу, чтобы пускать пыль в глаза, указывая гостю на каждую мелочь, …и полностью позабыть об ужине.

Крыс, будучи до отчаяния голодным, всячески боролся с собой: кивал, серьезно морщил брови, в интервалах вставлял: “удивительно” или “просто замечательно“. Наконец, гостю удалось привлечь внимание к столу, и они сосредоточенно приступили к открыванию сардинок. И тут из внешнего двора послышались вдруг звуки неясного происхождения. Что-то вроде дробного стука маленьких ножек о гравий и смущенного тонкоголосого бормотания.

– А теперь все стали в линейку… Подними-ка повыше фонарь, Томми… Прочистить всем горло… Не сметь кашлять после того, как я просчитаю: раз, два, три. А где слоняется малыш Билл?.. Сюда, сюда, мы тебя заждались…

Крыс нехотя оторвался от дела:

– Что там происходит?

– Я думаю, это полевые мыши, – не без гордости пояснил Крот. – Каждую зиму они расхаживают, где вздумается и распевают свои рождественские песни. В наших краях такой обычай. Они ни за что не пропустят меня… Тупик Крота завершает наши строения, и они попадают сюда в самую последнюю очередь… И я, как правило, даю им что-нибудь согревающее и угощаю ужином, когда в доме бывает что-то…

– Тогда давайте их впустим! – подбежал к двери Крыс.

У порога стояло очень симпатичное создание. Во дворе, освещенные слабыми лучами рогового фонарика, полукругом выстроились восемь-десять полевых мышат. Шеи высоко окутаны красными шерстяными кашне, Ноги постукивают друг о дружку. Яркие бусинки пугливых глаз так и стреляют по сторонам. Лапы то прячутся в рукавах пальто, то глубоко в карманах.

Едва открылась дверь, один из старших, которому был поручен фонарь, скомандовал: «раз, два, три!» И тотчас тоненькие проникновенные голоса запели очень старую рождественскую песню. Эту песню, в метели сидя у каминов, сочиняли их предки. А после они передали ее потомству, чтобы пелась она в Святки, когда на улицах бушует непогода, и чтобы пелась она прямо перед залитыми светом окнами.