Ветер времён

Она непроизвольно подалась чуть вперёд, словно собираясь что-то сказать. При этом рука женщины задрожала и начала подниматься, но вдруг, застыв в воздухе, безвольно опустилась. Женщина отвернула лицо в сторону и посмотрела в окно.

– Что сделано, то сделано. Ничего уже не изменишь.

Она хотела быть просто счастливой женщиной. И, в общем-то, была ей. Сначала, когда вошла в семью блестящего молодого офицера, подающего большие надежды. Хотя назвать это «вхождением в семью мужа» можно было условно, лишь отдавая дань традиции. В реальности же это ему теперь приходилось иметь «удовольствие» постоянного общения с представителями её многочисленного и амбициозного клана. Они всё время чего-то хотели, чего-то требовали, страстно желая успеха и извлекая из всего выгоду.

Его семья жила по-другому. Отец был конфуцианским учёным и не допускал в доме ни бестолкового шума, ни презренной суеты. И это не могло не отразиться на характере будущего генерала.

Она понимала это. И возможно, хотела бы, отстранившись от своей привычной реальности, жить счастливо их маленькой семьёй. Но, воспитываясь в доме, где от каждого требовались успешные достижения во благо клана, ей, обычной девочке без особых способностей, отличиться было нечем.

Это положение «пустого места» в такой выдающейся семье невыносимо угнетало её. И лишь, опять же стараниями одной из деятельных тётушек, выйдя замуж за молодого, но уже прославленного стратега, она смогла вздохнуть полной грудью и поднять взгляд до уровня окружающих.

Окрылённая новым положением, она бросилась восполнять пробелы своей «почтительности к семье», постоянно призывая мужа воспользоваться своим положением и внести очередной вклад в копилку её требовательных родственников.

Разумеется, ни к чему хорошему это привести не могло. Муж стал всё реже появляться дома, а вскоре и вовсе прекратил всякое общение с ней и её семьёй.

И сейчас, на склоне лет, на женщину всё чаще накатывало ощущение того, что вся её жизнь прошла впустую, в погоне за несуществующим. А счастье… долгое время было здесь, под рукой. Но она к нему не притронулась.

И всё это усугублялось сознанием того, что её эгоистичная несдержанность погубила ещё и сына, толкнув его на поступок, подлость которого вряд ли могла сравниться с чем-то ещё в их обществе.

Она смотрела пустым взглядом в окно, неосознанно постукивая по колену маленьким свитком и беззвучно повторяя:

– Ничего уже… не вернуть. Ничего…

Звонкие стальные удары молота по наковальне попадали в такт пыхтению кузнечных мехов, создавая эффект ритмичной музыки. Вытянутый брусок заготовки раскалился до красна. Кусок окалины, с треском отскочив от него, упал в лужу и зашипел.

Высокий плотный мужчина стоял и долго смотрел на раскалённый метал. Его лицо выдавало некоторое нетерпение. Он покусывал нижнюю губу и слегка шевелил пальцами правой руки. Наконец, он не выдержал: выхватив из горна раскалённую заготовку железными щипцами, положил её на наковальню и потянулся за молотом.

– Куда! Рано же ещё! Не видишь, она ещё красная! – Худой жилистый старик с сердитым лицом резко выхватил из рук мужчины щипцы и с досадой сунул заготовку обратно в печь.

Положив щипцы рядом с горном, старик обтёр ладони о свой фартук и чуть сконфуженно поклонился мужчине.

– Извините, генерал! Ой, то есть, извините, Правитель!

– Да, ничего! Не беспокойся, Хаксу! Когда мы одни, можешь называть меня, как раньше, генералом. Мне будет даже приятно. Как будто мы с тобой в нашем лагере, на границе…

Да-а! Столько лет прошло! – Старик закивал головой.

– Ты тогда ещё не был хромым, а у меня ещё не было седых волос.

– Да-да. Вы были молодым, нетерпеливым и с бешеным огнём внутри, как в этом горне.

Мужчина со вздохом сел на скамейку и вежливо указал рукой старику на место напротив. Старик поклонился и тоже сел.

– Знаешь, Хаксу! Вот с тех пор прошёл уже не один десяток лет, а я так и не научился терпению. И огонь тот так и горит. Временами мне кажется, что из-за этого я поступаю не так, как нужно…

Старик заёрзал на месте.

– Ты… хочешь что-то сказать? Мужчина поднял глаза и посмотрел на старика. – Говори, Хаксу! Не бойся! Мы же старые друзья! Кто мне ещё скажет правду, если не ты?

– Ну… я, конечно, не знаю всего. И вообще плохо в этом разбираюсь… Но вот… с королём Енрю… Обязательно было… вот так?..

– Ты о том, что я его казнил?

Старик кивнул. Генерал со вздохом посмотрел вдаль.

– Я не хотел этого. Ведь бывший король и я – были когда-то друзьями. Но его гибкая политика – позор для Когурё. Мы должны быть твёрдыми! – Генерал махнул рукой. – Новый король Силла предложил нам союз. Но он нам не нужен. Мы сами покончим с Тан. Так же, как и со всеми, кто приходил к нам с запада.

– Ну… Может быть, можно было отправить короля Енрю в ссылку? Или…

– Да если бы я оставил его в живых, здесь бы такое началось!.. – Генерал встал и досадно поморщился. – Ладно, Хаксу! Давай не будем об этом…