Ветер времён

– Да, уважаемая! Вот, гоняемся за этими несчастными, чтобы вернуть их в строй. – Офицер вытер ладонью губы. – Ну, а если кто-то из них успел уже серьёзно набезобразничать, то… решаем на месте. – Офицер сделал красноречивый жест и улыбнулся.

– А где сейчас сам генерал?

– А вам зачем? – Он с подозрением посмотрел на молодую женщину.

– У меня… есть для него сообщение.

– У вас? – Офицер скептически оглядел Соён, но увидев серьёзное выражение её глаз, на мгновение задумался. – Он сейчас в Виресоне. Они с королём собирают новую армию.

– С королём?

– Да. Король Ыйджа решил в этот раз лично возглавит войско. – В голосе офицера прозвучала ирония.

Монотонный успокаивающий шелест прибоя временами перекрывался шумным взрывом разлетавшихся пенных брызг, когда очередная волна обрушивалась на одинокую скалу. Она выглядела странно, словно, окаменевший ствол огромного дерева без своей кроны, торчавший из воды недалеко от скалистого берега.

– Это – Ведольге. – Глаза девушки затуманились.

– Ведольге? – Мужчина пристально посмотрел на одинокую скалу.

– Да. Женщина, не дождавшаяся из моря своего мужа. Долгое время она стояла здесь и ждала. А потом… превратилась в эту скалу.

Лёгкий ветер шевелил волосами девушки, устремившей свой взгляд в бледную дымку морского горизонта.

Задумчиво глядя на женщину-скалу, Доксун думал о том, что всё на этом острове покрывалось некоей печалью, когда речь заходила о женской судьбе.

– Вчера я спросил у бабушки Кхаль о твоей матери. Но, она как-то… – Доксун покачал головой.

– Это бесполезно. Она не расскажет. – Девушка опустила глаза и грустно улыбнулась.

Она вновь устремила задумчивый взгляд вдаль.

– У нас есть поверье, что женщина, родившаяся здесь, никогда не должна покидать остров, и что там, на материке, её ждёт смерть. Уезжать отсюда нельзя. И это стало правилом, которое никто никогда не нарушал. Но, – она посмотрела на Доксуна, – моя мама нарушила. И там, на той другой земле, она погибла.

– А… твой отец? – Доксун задумчиво смотрел на набегавшие волны.

– Она нашла его в море. – Повернув к нему лицо, Вольхва улыбнулась. – Так же, как я тебя.

Доксун удивлённо посмотрел на девушку.

– Он был из Кая, и его корабль разбился недалеко от нашего острова. – Она снова устремила взгляд в сторону моря. – Я была совсем маленькой, когда они уплыли на его родину. Меня им бабушка не отдала. А потом… знакомый торговец с материка рассказал… – Вольхва вздохнула. – Они оба погибли. Я не знаю всего, но бабушка сказала, это потому, что там – совсем другой мир, где… всем нужны только деньги. И поэтому наши люди там не выживают.

Доксун молча смотрел на одинокую скалу у берега, слегка нахмурив брови. Он вздохнул и повернул лицо к девушке.

– Но… мне, всё равно, придётся вернуться в Когурё. Мы же с тобой уже говор…

Она обняла его и, не дав договорить, приложила ладонь к его губам.

– Да. Мы говорили. Я всё помню и, – она тихонько вздохнула, – пока не знаю, что делать. Давай… подумаем об этом потом.

Он вздохнул и, обняв девушку, погладил её по волосам.

Они стояли, обнявшись, и смотрели, как коснувшееся горизонта солнце перекрашивает в свой оранжево-красный цвет: лазурное море, чёрные прибрежные камни и зелёные хвойные ветви кедров.

В траве, у обочины дорожной развилки, воркуя, копошились несколько голубей. Они, что-то высматривали у себя под ногами и стукали клювами, проверяя на съедобность. Вдруг, один из них вытянул голову вверх и, что-то увидев, быстро зашагал в сторону соломенной циновки, расстеленной рядом с дорогой. Он зашёл на саму циновку и, повертев головой, попытался клюнуть один из кукурузных початков, разложенных на циновке, но в тот же момент внезапно отскочил в сторону.

– Это моя кукуруза! – Пожилая женщина взмахнула веточкой, отгоняя бесцеремонную птицу. – А ты иди и найди себе что-нибудь другое.

Голубь сделал пару шагов обратно, к циновке, и остановился, словно недоумевая, чем он заслужил такое грубое обращение. При этом он с таким вызовом смотрел на женщину, что она нахмурила брови и снова взялась за веточку.

– Ах ты – маленький негодник!

Она подняла веточку, чтобы снова его прогнать, но… вдруг остановилась и со вздохом опустила руку.

Женщина смотрела на голубя. Черты её лица постепенно разглаживались, обретая немного печальное выражение. Она грустно улыбнулась и, отшелушив от одного их початков несколько зёрен, бросила на землю рядом с птицей.

– Ладно, ешь! – Женщина улыбнулась. – Ешь и уходи! И друзей своих не приводи. А то, знаю я вас. Сейчас, как набе…

Она не договорила и замерла, устремив в сторону изумлённый взгляд.

Две молодые женщины устало, и медленно шли по дороге, подходя к развилке. Лицо одной из них никак не отпускало внимания пожилой женщины. Она продолжала напряжённо вглядываться, пока вдруг не осознала, что это неприлично и одёрнула себя, прошептав:

– О, Будда! Я совсем уже с ума сошла.

Подойдя к развилке, молодые женщины остановились и, переводя дух, огляделись. Одна из них обратила внимание на пожилую женщину, торгующую кукурузой.

– Извините, уважаемая! А далеко ли отсюда до Виресона?

Пожилая женщина подняла голову.