Ветры низких широт

— Цель номер два есть контакт, — уже спокойнее доложил Суханов. — Пеленг не меняется. Дистанция — двадцать кабельтовых. Заметно сокращается. Тон эха повышается.

— Понял, Суханов. Понял. Спокойнее. Все идет нормально. Цель номер два — имитатор утверждаю. По возможности, вести обе цели. Будьте внимательны, отворачиваю влево. Вахтенный офицер, лево руля.

«Гангут» слегка накренился и плавно заскользил влево, оставляя на ровной воде голубой след, окаймленный белой кружевной лентой. Установился почти полный штиль, остаточная зыбь едва просматривалась, чуть серебрясь на солнце, воздух, видимо, подсох, горизонт просматривался хорошо. В природе, говоря языком синоптиков, установилась норма.

— Удерживать, — приказал Ковалев.

— Главная цель — в помехах, —доложил Суханов. — Цель номер два — курс на корабль. Пеленг стоит. Скорость...

Там, в посту, Ветошкин растерянно спросил:

— Торпеда?

— Помолчите, мичман, — попросил Суханов прыгающим голосом, успев подумать: «И без тебя тошно».

— Понял вас, — сказал Ковалев. — Курс на корабль. Скорость...

Светящаяся точка на индикаторе, на которой спотыкался лучик, двигалась прямо к центру, которым был «Гангут», и Ветошкин торопливо подумал: «Боже ж ты мой... Ах ты боже мой...»

Сокольников стоял рядом с Ковалевым, щурясь на солнечные блики. Они прыгали по зыби, как былинки, и, отскакивая, больно били по глазам. Сокольников помалкивал. Он только думал: «А что, если...»

— Акустики, повторите доклад, — твердым, командирским голосом потребовал Ковалев. Голос у Ковалева был хорошо поставлен.

— Цель номер два, — начал докладывать Суханов, — курс постоянный. Дистанция... быстро сокращается. — Голос у Суханова неожиданно сорвался: — Товарищ командир, цель классифицировали. Торпеда! Скорость около пятидесяти узлов. — Он на мгновение отключил связь и вытер со лба кулаком холодный пот. Он чувствовал, как по спине побежал липкий ручеек. — Торпеда, товарищ командир.

Суханов повернулся к Ветошкину и увидел, как у того мучнисто побелели щеки и нос, но, видимо, они так же побелели и у самого Суханова. Он сильно потер правую щеку — Ветошкин сидел у него справа — и, стараясь улыбаться дрогнувшими губами, подумал: «Спокойнее, Суханов, спокойнее. Командир что-нибудь придумает. Он обязательно должен что-нибудь придумать». Светлая точка уже подкрадывалась к центру индикатора.

Там, наверху, вода стала особенно блестящей, глаза заслезились, Сокольников провел по ним ладонью и отвернулся. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — подумал он. — Все может произойти просто, как в сказке. Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять». Ковалев подал ему сигарету, дескать, закури, комиссар, и сам с аппетитом затянулся. Сокольников впервые увидел, что Ковалев курит.

— Цель номер один провалилась, — доложил Зазвонов. — Разрешите занять сектор номер три?

Ковалев промолчал.

— Цель номер два, — тут же послышался голос Суханова. — Идет прямо на нас. Дистанция...

— Ясно, Суханов, ясно, — сказал Ковалев. — РБУ, принять целеуказание... Доложить! Пост связи! Старпом! Приготовить радиограмму на передачу! — Он командовал весело, даже словно бы с отчаяньем, как бы говоря: помирать — так с музыкой.

— Есть! — лихо сказал старпом.

— Ходовой, БИП. Подтверждаю: цель номер два — торпеда. Идет в кильватерный след.

Ракетно-бомбовая установка — РБУ — приняла вертикальное положение, грохоча, провернулась по горизонту и, покачавшись, замерла. Ковалев понял, что наступил тот трагически-торжественный момент, в который решалась не только его судьба, но и судьба «Гангута», а вместе с этим и многое другое, о чем ему уже не оставалось времени подумать. Только он один мог принять решение, и только одно решение могло быть правильным.

— Вертолету оставаться в своем секторе, — сказал он в радиотелефон и тотчас поднес к губам микрофон «Каштана». — Большую серию РБУ — Товсь! — Он немного помедлил и усталым голосом сказал: — Пост связи, передайте сигнал номер десять. — Он помедлил только самую малость — ему словно бы не хватило воздуха, чтобы произнести последнее слово, именуемое командой, которую ракетчикам надлежало исполнить неукоснительно, а там, как говорится, что уж бог даст, — и в эту малость он успел еще и подумать: «Так что же там — имитатор, торпеда или сама? О, господи...»

Море едва колыхалось, поблескивая округло-глянцевитыми волнами, они катились неслышно, и ветер совсем убился, и много было солнца, которое, казалось, поднимало небо еще выше.

Неожиданно прокричал Суханов:

— Товарищ командир! (Ковалев недовольно поморщился: он не терпел эту лейтенантскую поспешность.) Цель номер два — эхо-сигнал исчез. Цель номер два — контакта нет.

Ковалев поднес микрофон к самым губам и услышал свой голос словно бы со стороны:

— Суханов, повторите доклад.

— Цель номер два — эхо-сигнала нет...

Ковалев взял трубку радиотелефона.

— Вертолет, доложите обстановку.

Глуховатый голос Зазвонова послышался тотчас же:

— Цель номер один не прослушивается.