Ветры низких широт

Суханов еще не придавал значения тому, кто кого и как встретит — он не вдавался в тонкости этикета, — но командир вкупе с Сокольниковым и Бруснецовым уже на своей шкуре испытали, что значило, когда корабль, возвратившийся из дальнего плавания, встречало одно начальствующее лицо, а что другое. Если бы встречать «Гангут» прибыл, скажем, командующий, то это явилось бы высшим признанием исполненного воинского долга, а если бы прибыл его заместитель или... Словом, чем ниже было служебное положение встречающего, тем ниже оценивалась бы и сама служба «Гангута».

Ковалев делал вид, что ему безразлично, кому первому придется докладывать о возвращении «Гангута» и о выполнении им задания, старался шутить, хотя все время удерживал себя, чтобы не сорваться с места и не броситься вместе со старпомом наводить и без того уже наведенный порядок.

«Нет, черт побери, — подумал он, — легче еще раз вступить в контакт с супостатом, чем встречать свое родное начальство». В одиночном плавании, хотя командующий и не давал расслабиться, постоянно интересуясь действиями «Гангута», Ковалев все-таки оставался хозяином положения. «Томка с Севкой, наверное, уже не спят, — думал он. — Тамарочка, наверное, пироги печет, а Севка гладит свои брюки и мой штатский костюм. А хороши все-таки домашние пироги, и Севка у меня мужик что надо. Если он решил идти в нахимовское, а мне удастся поступить в академию, то нам года два-три удастся пожить всем вместе».

Встречал «Гангут» заместитель флагмана, недавно еще командовавший противолодочным крейсером «Петр Великий». Он выслушал доклад Ковалева, вместе с ним обошел строй, сказал «Вольно!», только после этого снял перчатку и поздоровался.

— Завтра в двенадцать быть на докладе у командующего, — сказал адмирал.

Ковалев уже принимал все как должное и ничему больше не удивлялся: встретил «Гангут» заместитель флагмана, значит, оценили поход серединка на половинку, но удостоиться доклада у командующего удавалось далеко не каждому командиру корабля, а это уже само по себе что-то значило. «Ах, да что теперь гадать, — подумал Ковалев. — Поезда все равно все ушли. Судьбы командиров кораблей решаются не на небесах, а в кабинетах командующих».

— Доложишь хорошо, представят... — Адмирал перехватил насмешливый взгляд Ковалева. — Ты не ерничай, не ерничай, я дело тебе советую.

— А если плохо доложу? — пошутил Ковалев, но адмирал шутку не принял, службу, как, впрочем, и жизнь, он, видимо, понимал только всерьез.

— Удостоишься благодарности в приказе.

— Вас понял, — сказал Ковалев.

Он обошел с адмиралом весь «Гангут», в салоне у него они выпили по стакану чая, потом Ковалев проводил адмирала на Минную стенку и разрешил встречавшим «Гангут» подняться на борт. На корабле сразу стало тесно от детского визга и счастливых женских возгласов, запахло зимними, в общем-то, блеклыми цветами, духами и штатской одеждой.

Ковалев провел Тамару Николаевну с Севкой к себе, вестовой принес чай с бутербродами, Ковалев достал из холодильника коробку конфет, ту самую, которую сунула ему в дорогу Тамара Николаевна.

— А с чем же ты чай пил? — удивилась она.

— Если бы я пил чай в походе с конфетами, то чем бы я сейчас вас угощал? К сожалению, лавочек у нас там не было. — Ковалев повернулся к сыну. Тот вытянулся за эти полгода, и на верхней губе у него даже появился пушок. «Ого», — подумал Ковалев и спросил: — Признайся, Всеволод, мать пироги пекла?

— Целую ночь.

— А ты мой костюм погладил?

— Серый, в полоску. Днями у нас уже тепло.

Ковалев молча поцеловал Тамаре Николаевне руки, прижался лбом к ее ладоням.

— Чай с пирогами будем пить завтра. И серый костюм в полоску тоже наденем завтра. Потому что завтра к двенадцати мне велено быть у командующего с докладом.

— Это очень серьезно? — испуганно спросила Тамара Николаевна.

— Представь себе, — торжественным голосом промолвил Ковалев, пытаясь спрятать усмешку в морщинках возле глаз, — это даже более серьезно, чем тебе кажется.

И Тамара Николаевна не поняла, шутил ли он или говорил всерьез.

5

Среди встречавших Ловцова не оказалось. Молча поздоровавшись с Блиновым, Суханов растерянно спросил:

— Ты моего старшину не видел?

Блинов пожал плечами.

— Мы расстались с ним в Москве. След его я нашел в финансово-хозяйственном управлении, где он получал отпускной билет, проездные документы и деньги. Судя по всему, он в тот же день отбыл на родину.

— Он давно уже должен был вернуться.

— Значит, вернулся. Меня самого в бригаде не было. Я до сих пор прикомандирован к госпиталю. — Он хлопнул Суханова по спине. — Говорят, вы все-таки вступили в контакт?

— Почему все-таки? Просто вступили. Но где же Ловцов?

— Вчера много кораблей ушло в море. Так, может, и он ушел. Дня через два вернутся, и он появится тут как тут.

Суханов облизнул губы и улыбнулся.