ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Старенький профессор, зав. кафедрой «начерталки», узнав за экзаменационным столом мою фамилию и степень родства с его любимым в прошлом Юрочкой Литвинцевым, сильно разволновался. Начал всем присутствующим рассказывать про своего самого талантливого ученика. При этом даже перестал подозрительно таращиться на мои листики с рисунками – ответами на вопросы билета – а потом и вообще отвлекся. Куда-то побежал по рядам, а вернувшись, спросил еще раз у меня фамилию и сразу поставил в зачетку первую пятерку.

Я так думаю, сознательно подыграл добродушный старичок, имитируя свою рассеянность, чтобы отца тупостью сыночка не расстраивать (тем более, что был тот далеко за границей). Но после сдачи экзамена такие нюансы меня не интересовали. А ведь как процесс начнется, так и пойдет! Это еще капитан Врунгель доказал.

И я даже в городскую «Юность» попал в компании с другими пятерочниками (в статью под названием «Первые ласточки».) Отослал газету родителям в Пном-Пень, чем их очень порадовал. Волновались, как у меня учеба сложится на новом месте. И сразу первую серию марок из Эмиратов заработал, чем они меня очень порадовали.!.

Опишу еще один подобный случай. На каком-то предмете типа термодинамики (это уже курс третий, а может и второй еще) преподавательница, которая меня не часто видела, пообещала официально перед всей группой на семинаре, что на экзамене устроит мне «кузькину мать». А это была серьезная угроза, женщина на принцип собралась пойти, и я три предэкзаменационных дня предмет учил очень старательно.

Но кроме билета, с которым справился, получил дополнительно две задачи какой-то запредельно повышенной трудности и, конечно, застрял с их решением. Практики то не было. Она уже торжествовала победу, вытащив меня к себе за стол для экзекуции. И даже не посмотрев на мои ответы, сразу стала критиковать мои подходы к решению задач: «А что это у вас за какие-то непонятки нацарапаны? Где четкая схема решения, как я учила? Почему не приведена?»

Часть женской половины группы ждала логического завершения экзекуции, радостно затаив дыхание. Наконец-то пёрщик попался и сейчас получит сполна!

И тут вдруг в дверь вплыла старушка, вся такая нарядная и торжественная. Сразу стало понятно, что это важная персона, так как наша преподавательница подскочила и понеслась ее встречать как родную. Потом мне рассказали, что это была их зав. кафедрой, заслуженная профессорша, все еще державшая сотрудничков в ежовых рукавицах:

«Вот, милочка моя, решила вспомнить молодость. Принять парочку экзаменов, тряхнуть стариной! Надеюсь, вы не против?»

Наша начала сыпать комплиментами, типа какая такая старина, да что вы! Да нам до вас и т. д. и т. п. Но старушка ее не слушала и устроилась на освободившееся место за столом. А я-то уже рядышком сидел!

– Кто это у нас тут ждет? Где билет, где зачетка? О, Литвинцев Игорь Юрьевич, а не ваш ли папа у меня учился? – спросила она, рассматривая мою зачетку со сплошными пятерками, но тройкой по черчению. Я скромно подтвердил.

– Да? Какой умница был, до сих пор вспоминаю. И какая личность самостоятельная! Вы, наверное, в него пошли, вон какие отметки! А что же с черчением? Странно. Но ничего, бывает и на старуху проруха! – она хихикнула. – Может, влюбились?

Я скромно глаза потупил, но она сама с собой разговаривала. Моего участия и не требовалось.

– Вот, я так и думала. Но ваш отец, он бы в любых условиях точно не оплошал! А ответы ваши где? И билет? Ну что ж, я вижу, все вопросы правильно изложены! – и потянулась за зачеткой. Наша дама отчаянно попыталась как-то изменить ход событий и бросилась на амбразуру:

– Я ему еще и задачи дополнительные дала, вот, взгляните сами. А он что выдал? Обратите внимание на так называемые решения. Это же нонсенс!

Но к ее расстройству, увы, поздняк было метаться: эта история уже однозначно начала развиваться в нужную для меня сторону.

– И хорошо, что дали, я Юру тоже всегда дополнительно нагружала, чтобы ему интереснее было, – говорила она, рассматривая мои наброски. – И всегда ведь таким оригинальным путем шел, даже я иногда не сразу его понимала. А у вас, голубушка, я уже не раз замечала, догматизм зашкаливает! – добавила она, положив листочки на стол. И четко продолжила гнуть свою линию: – Ну давайте, Литвинцев, зачетку.

Наши групповые завистливые отличницы в аудитории чуть не взвыли, судьба меня опять вынула прямо из безысходности! А на нашу тетеньку, которую обозвали догматичкой, хоть и голубушкой, смотреть было больно. Лицо ее прямо красными пятнами покрылось. Я выразил профессорше свою преогромную благодарность (абсолютно искренне) и, стараясь не смотреть в сторону нашей преподавательницы, вышел из аудитории.

– Выгнала? – ожидающие в коридоре тоже были в курсе зловещих обещаний.

– Да нет, опять повезло, – скромно ответил я. – Профессорша явилась, я ей и подвернулся случайно, даже пятерку поставила.