ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Можете представить мое состояние: я же успел даже прорепетировать выступление, а тут вся подготовка коту под хвост. Я, честно говоря, обалдел и сильно занервничал. Что же теперь будет? Тогда я еще не знал, что окончивший после кафедральной специальности и аспирантуры еще и физ-мат МГУ Валентин Николаевич в технологических схемах, мягко выражаясь, не сильно разбирался.

– Это все фигня, – важно сказал он. – А вот расскажи-ка мне, что ты про процессы гидроперекисного эпоксидирования знаешь?

А вот тут я обалдел совсем! Но уже в положительном смысле этого слова. Даже подумал – не подвох ли? Дело в том, что тема моего диплома в Ярославле была «Эпоксидирование олефинов органическими гидроперекисями». Можете себе представить вероятность получения именно такого вопроса на главном экзамене моей жизни?

И из полностью убитого состояния (после выбрасывания моих листочков) я быстренько возвернулся к жизни, ведь свет надежды снова замерцал, да просто вспыхнул ярким светом в конце туннеля. Литературный обзор то в дипломе был, сам составлял. Вот пересказывать варианты эпоксидирования я и начал с пероксида водорода. А это, оказывается, тема Сапуновского кандидатского диссера была. О чем он мне тут же и сообщил.

Естественно, про мой диплом в Ярославле я ему в ответ никакой информации не выдал. Просто скромно промолчал. Он же меня конкретно про него и не спрашивал, а чему я в школе научился? Не высовываться!

Так мы полчасика и побеседовали на эти темы, с симпатией поглядывая друг на друга. И уже перешли к эпоксидированию гидропероксидами, согласившись с высокой перспективностью такого направления. Я даже добавил, что повезет тому исследователю, который им будет заниматься. ВН был явно удивлен моими познаниями в этой области:

– Ты что, дополнительную литературу читаешь о перспективах развития нашей отрасли химии? – спросил он.

– Да так, иногда – скромно ответил я.

И мы уже заговорили про возможные варианты катализа этого способа. А тут и Шеф вернулся, сбежав с какого-то заседания на 5 мин. И спросил:

– Ну как?

– Пока пять с плюсом! – ответил ВН.

Шеф удивился, посмотрел на нас как-то странно.

– А вы случайно не скрытые родственники? И не были ли раньше знакомы? – засмеялся опять. И, не дожидаясь ответа, сказал:

– Значит, берем? – ВН важно кивнул.

– Ну, тогда и забирай его к себе! Эка, надо ж такое сказать, пять с плюсом! На столько, Валя, даже и я не знаю! Вот ведь нахалы какие меня окружают! – и опять убежал.

Вот так я поступил в аспирантуру! Оценили степень прульности? Вот уж точно – это было НЕПОНЯТНОЕ!

Потом мы с ВН перешли в какую-то маленькую грязноватую и убогую угловую комнатку с двумя разбитыми тягами – (это и была лаборатория его группы, состоящей тогда из лаборантки Лиды и венгерского аспиранта Иожефа). Начала разговора было очень оптимистическое, Николаич сказал, что в аспирантуре я как раз и буду гидроперекисным эпоксидированием циклогексена заниматься.

Тут бы для начала и закончить знакомство, но он решил познакомиться с моим уровнем образования поближе. Возжелал, видите ли, поговорить со мной про кинетику и ферментативный катализ. И еще спросил про какую-то именную перегруппировку. Первое слово мне еще что-то говорило, но очень смутно, второе не говорило ничего. Название перегруппировки тоже.

О чем я ему грустно, но честно и поведал! Брови его полезли вверх, и он начал меня рассматривать как экзотическую и подозрительную зверушку.

– Да, а чему вас вообще там учили? Сплошной технологии? На три года забыть про нее полностью! – Значит так, берешь сейчас же в библиотеке книгу Бенсона «Кинетика ферментативного катализа». Через три дня, считая с завтрашним, явишься и сдашь по ней экзамен. Трех дней хватит? – спросил он, и я, считающий себя специалистом по сдаче чего угодно после трех дней подготовки, кивнул.

– Спрашивать буду строго. Не сдашь – пойду к шефу и признаюсь, что был не прав, или еще лучше, чтобы не позориться, сам потом выгоню!

Сказал и важно вышел. Хорошо хоть в комнате не было свидетелей такого моего позора. Я понесся в библиотеку. Книжку с трудом, но на руки на три дня под залог выпросил. И очень быстро убедился, как сильно я переоценивал свои возможности. К концу третьего дня сломался на первой четверти этой книги (а страниц там было больше 400: полностью новая наука с новыми терминами и понятиями.) И на утро четвертого обреченно побрел к Сапунову.

Но он был не только умный, но и добрый на самом-то деле, мой учитель и будущий друг Николаич! Исповедь выслушал, проверил усвоенное непосильным трудом и… простил. Сказал, что некоторые и на двадцатой странице ломались. А потом подтвердил, считая что меня сильно обрадовал, что именно этими вещами я и буду заниматься.

Мой робкий вопрос – А как же эпоксидирование? – его откровенно развеселил.

– А куда оно денется? Исследование кинетики гомогенного катализа (там, кстати, те же закономерности, что и у ферментативного) эпоксидирования циклогексена. Так твоя тема и будет называться. Ферштейн?