Вязь (СИ)

— Поясняю сразу: древние пеклись о жизни как таковой, так что не причинять вреда я клянусь только физического и духовного, но не морального — это раз. Два — да, меня зовут Шахрур, можно короче — Шах. Три — сладкоголосым я буду, потому что нас положено просить с уважением. Четыре — моя магия существует в рамках порядка миров, и я не делаю что-то из ничего. Захочешь сказочных богатств — значит, чтобы попасть к тебе, они исчезнут где-то. Захочешь власти — готовься, что не все этому будут рады. Ну и это все… Если сработает. Впрочем, я верю в силу слова. Теперь тебя устраивает?

— Сладкоголосый, — беззлобно усмехнулась Верона, скрещивая руки на груди. — Мы, славяне, не ждем почестей, только кровь льем.

Шахрур сморщился в очередной раз, никак не в силах скрыть раздражения.

— Я добавлю регалию, а ты потом накормишь меня мясом. Все, давай руки! И последнее — пятое — в конце должно быть больно.

Ритуал свершился. Ведьма повторила все слово в слово и пролила несколько капель крови туда же, на бумагу. Затем, свернув листок с заклинанием, Шахрур поднял его в своих ладонях, соединенных с ладонями Вероны.

— Слушаю и повинуюсь, о, могущественная и прекрасная! — пророкотал джинн, и в ту же секунду в их руках вспыхнуло пламя. Кусачий огонь побежал по пальцам, обернул запястья — и затух, оставив после себя тонкие красные браслеты шрамов. Верона легко снесла ощутимую боль, вперившись в джинна немигающим взглядом. А потом таким же — на руки. Интерес затмил неприятные чувства и быстро вытеснил все прочее.

— Красивая магия, черный, — ведьма отстранилась, разглядывая шрам. — Теперь мне стоит быть осторожнее в общении с тобой.

— То есть ты не хочешь ничего пожелать прямо сейчас? — обескураженно переспросил джинн.

— Нет, — улыбнулась Верона. — У меня все есть, черный. Кроме… — она возвела глаза к покрытому мрачными тенями потолку.

— Кроме?..

— Надо будет завтра убраться. А то где бардак, там и хворь, — серьезно ответила Верона. Но Шахрур, казалось, на глазах терял едва засиявшую на лице жадную надежду.

— Это и будет твоим первым приказом?

— Нет, это план на завтрашний день после работы. Пошли спать, черный. Утро мудрее вечера.

Джинн не ответил. По крайней мере, ничего не ответил ведьме на понятном ей языке; а уж что на своем басурманском он плюется в спину только проклятиями и грязными ругательствами, Верона успела разгадать.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Аудиоверсия: https://clck.ru/YUiyH

Утро началось со звонком будильника. Верона не выспалась. Не могла сомкнуть глаз после произошедшего и все гадала, правильны ли были ее поступки. Шахрур едва ли оказался желанным гостем, а вот проказником стал. Это ведьма поняла особенно явственно, когда услышала, как кто-то грызет ее дверь.

«Совсем, что ли, обезумел от заточения…» — подумала Верона, но поспешила подняться. А там все оказалось до банального просто, словно у нее проводил ночи семиклассник: джинн выпустил грызунов. Пушистые комочки свободно гуляли по коридору, кухне и ванной. Кто-то вальяжно восседал прямо на столе и плетеной скатерти, кто-то корректировал красоту обоев, кто-то с удовольствием завтракал комнатными растениями. Верона тяжело вздохнула и отправилась к джинну с дурным настроением.

— Зачем? — шипела ведьма, а у самой от гнева, казалось, волосы шевелились. Того и гляди зашибет статическим электричеством кого-нибудь из крыс. А Шахрур веселился! Впервые за эти дни невольник хохотал почти в открытую, гоняя ладонью по дивану одного из грызунов.

— Может, чтобы ты сказала «Шахрур, я желаю, чтобы ты навел порядок!»? Я ужасный сожитель, госпожа. Тебе будет спокойнее, если ты отпустишь меня поскорее, — сладко улыбнулся он, хитро щуря черные глаза. Верона выдохнула. Внезапно ее руки взметнулись, слова сами сплелись в лихую вязь, прося выжечь черного с ведьминской земли. И действительно жгло. Джинн взвыл, вцепился пальцами в ворот, залез под футболку. Грудь негодяю жег староверский крест, что все еще висел на нем, как напоминание о случившимся с Исмаилом.

— Maaras! Elifairabdinich! — ругался Шахрур, срывая с себя ведьмин подарок, что в ту же секунду полетел ей под ноги. — Yaleinkum{?}[(араб.) Шлюха! Тыщу раз клал я на твою религию! Проклинаю тебя.]. Ты хочешь моей смерти, женщина. В следующий раз я тоже буду бить тебя по больным местам, если захочу досадить!

— А ты и бьешь, нечисть неблагодарная, — фыркнула Верона. — Вы потому и черные, ибо душу испачкали. Обижаешься, что у меня нет желаний? Так не придумала я еще. Придумаю. Это быстро не делается для человека, у кого в крови не желать большего. Что оставила тебя здесь, это обидно? Так тебя ищут, дурья твоя башка! Вот и оставила. Ты тут в безопасности. Ты не сможешь обеспечить себя в человечьем мире. Ешь мою еду, спишь в моей кровати, тепло тебе, не сыро, так еще и гадишь. Попробуй что-нибудь со мной сделать. Я посмотрю, что с тобой твое же кровавое обещание сотворит, Лихо.