Вяземская Голгофа

Вовка помнил слышанную им в Вязьме сплетню о войсках вермахта, которые, дескать, находятся на самообеспечении. Грабят, значит. Его целью была продовольственная кладовая. Там, при хороших харчах, должен быть и часовой. Что ж, теперь Вова Никто станет жить по-пролетарскому принципу: грабь награбленное. А часовой, он тоже солдат. Раз пришел на чужую землю не с добром – умри. Вовка тащился по ходам сообщения, отвечая вежливыми поклонами на приветствия «однополчан». Вскоре он понял: в густом мраке февральской ночи его опознавали по оружию. И действительно, винтовка, отнятая у мертвеца, являла собой замечательный образец оружейного искусства. Вовке немного взгрустнулось. «Манлихер-Шенауэр» образца начала века, магазин на пять патронов, слева от казенника – надпись «Breda 1927», справа от казенника – заводской номер, полированное ложе с множеством зарубок, штык клинкового типа. О таком оружии он мог лишь мечтать, но блескучий, зараза. Вовка обмотал его куском портянки. Мастерущие руки неизвестного итальянца собрали это оружие задолго до начала нынешней войны где-то на берегах теплого моря. Как оказалась оно в Вяземских лесах? Впрочем, трудные вопросы сами собой улетучиваются из осаждаемой вшами головы, когда желудок корчится в голодных судорогах. Надо добыть пищи, иначе всё остальное – и борьба за жизнь, и победа над врагом – пропадет вотще.

Часовой пал беззвучно. Пользуясь счастьем полного безлюдья, Вовка вытолкал бездыханное тело за высокий бруствер. Там, между окопом и крайним рядом колючей проволоки оставалось свободное пространство метров в двадцать. Если Краснознаменная армия не предпримет ночного штурма, мертвеца обязательно найдут утром, а до этого времени Вовка намеревался покинуть укрепрайон. Внутри продовольственного склада не было ни души, и Вовка беспрепятственно наполнил ранец различной снедью. Нашлась на складе и полупорожняя двадцатилитровая фляга шнапса, а в ранце мертвого Юргена – вместительная литровая емкость в кожаном чехле с завинчивающейся крышкой. Вовка не побрезговал сделать несколько глотков. Пойло оказалось противным на вкус и не слишком-то крепким. Чувствуя приятное, давно позабытое ощущение легкой эйфории, кладбищенский сторож покинул продовольственную кладовую. Он не запомнил номер войсковой части 9-й армии вермахта, державшей оборону в этих местах. Да и к чему? Ведь снаружи, над ходами сообщения и дотами, за рядами колючей проволоки, над зубчатыми вершинами недальнего леса висели в небе три красные ракеты – краснознаменная армия готовилась предпринять новый штурм. На этот раз они подобрались к немецким позициям со стороны болота.

– Ну что ж! Добраться до дому не получится. – Вовка посмотрел на небо. Там снова повисли ракеты. На свежевыпавшем снегу заиграли мириады искр. Сколько жизней, столько и смертей – никуда от этого не деться. Нынче снова обольщал дьявол. Обольщал долго, изысканно. Но ведь Вовка не поддался, не повиновался Врагу человечества, не стал убивать летчика-коммуниста. А сейчас лукавый примется нагонять на него ужас смертный, заставит, как крота, в землю зарыться. Как набраться мужества? Где найти силы? Вовка расстегнул ранец мертвеца, нашел фляжку. Пойло отвратительное для тела, но согревающее, умеряющее испуг. Теперь что же делать? Ждать своего часа? Ждать, ждать. Вовка опустился на дно окопа. Привалился спиной к промерзшей древесине. Окопы у немцев вырыты в полный профиль, стены укреплены необрезной доской. Ходы сообщения длинные, почти повсеместно замаскированные. Да, умеют немцы воевать, но победы за ними не будет.

Земля затрепетала, словно содрогаясь в рвотных позывах, толкнула в спину, начала бросаться твердыми комьями. Вздумала предать врагу? Гневается? Глупый вопрос. Эта земля вобрала в себя многое, многих схоронила, превратила в тлен, выпростала наружу свежими побегами. А теперь она вознамерилась похоронить Войну. А та не дается, кидается рваным железом, насылает свирепую, плюющуюся огнем прислугу, терзает землю тысячами разрывов, жаждет разорвать, искрошить, изуродовать, превратить в бессмысленный ржавый хлам, в горелые головешки.

Вовка сидел на дне окопа, в окружении врагов, и слушал, и осязал, и ждал своего времени. Он поможет Земле, он вступит в схватку, он внесет свою лепту в победу над Войной.

* * *