Вихрь

Женщина молчала. Она была бледна как полотно. Потом вдруг схватила паренька и втащила его в прихожую. Казалось, она не верила своим глазам и все время недоверчиво качала головой. Но вот по лицу ее разлилось выражение радости и изумления.

— Андриш! Андришка! — наконец прошептала она.

Прижав к себе разгоряченное личико мальчика, она стала целовать его.

Андриш закрыл глаза, уголки губ опустились. Он боялся, что сейчас расплачется, и в замешательстве начал снова теребить ремень сумки.

— Имре! Габор!.. — всхлипнув, крикнула женщина. — Идите скорее сюда! Посмотрите только!.. — И, снова прижав к себе мальчугана, женщина начала покрывать его поцелуями.

В дверях появился маленький мужчина с круглым лицом и светловолосый мальчик лет семи с игрушечным паровозиком в руках.

— Посмотрите-ка, — расплакавшись, запричитала женщина, — это Андриш. Вернулся вот…

Мужчина обнял мальчика и ввел его в комнату. Женщина, прислонившись к стене, плакала, вытирая слезы рукой. Габор, крепко зажав в руке паровозик, растерянно поглядывал то на мать, то на комнату, в которой исчез мальчуган.

— Кто этот мальчик? — спросил он.

— Это Андриш, — всхлипывая, произнесла женщина. — Андриш, твой двоюродный брат. Неужели ты его не узнал?

— Но ведь говорили, что он умер, — удивленно сказал Габор. Открыв дверь в столовую, он остановился на пороге.

Отец Габора присел на корточки перед мальчуганом. Оба весело смеялись.

— Я ему сказал: «Спасибо, товарищ!..» — рассказывал Андриш.

Будильник стоял на паркете и звонил.

Габор смотрел на худого черноволосого мальчугана в смешном наряде и постепенно узнавал в нем Андриша Новака, своего старшего двоюродного брата, с которым так любил раньше играть. Габор не раз жалел, что Андриш и его родители довольно редко приходили к ним в гости, а сами они и вообще никогда у них не были.

«Как странно! — думал Габор. — Как он попал сейчас сюда? И почему про него говорили, что он умер?» Он подбежал к брату.

— Андриш, привет! Какая некрасивая у тебя одежда!

— Привет, — ответил мальчуган и, встав, с серьезным видом пожал Габору руку. — Это пальто мне дали американцы. Оно некрасивое, но очень теплое. А костюм у меня полосатый.

«Ведь он же был рабом, — подумал Габор и покраснел. — Его вместе с родителями фашисты забрали из Сольнока. Когда мы узнали об этом, то очень плакали». Смутившись, Габор часто заморгал глазами, он понял, что расспрашивать об этом не следует.

— В лагере все носят такую одежду, — с серьезным видом начал объяснять Андриш. — Знаешь, где находится Берген-Бельзен? Я был там. Не знаешь? Это в Германии.

Мужчина печально улыбнулся и погладил Андриша по щеке.

— Об этом потом расскажешь. Ты ведь, наверное, голоден.

Все четверо сели за стол. Женщина украдкой вытирала слезы. Мужчина смотрел неподвижным взглядом прямо перед собой, стараясь не встречаться взглядом с Андришем. Мальчуган тоже молчал. Он сосредоточенно занялся едой.

Беззаботно болтал один Габор.

— После обеда поиграем в железную дорогу, хорошо? Папа мой такой умный и ловкий. Он сделал мне столько путей, что их можно разложить по всей комнате. Мы построим станцию и сторожку обходчика. Я их всегда строю из кубиков.

— А обходчик у тебя есть? — спросил Андриш.

— Конечно есть. У меня, наверно, целых сто человечков есть! Я их собрал из разных игр. Они у меня и пассажиры, и железнодорожники.

Габору понравилось изумление Андриша: играть с ним в железную дорогу было даже интереснее, чем с отцом. Отцу, откровенно говоря, эта игра немного надоела.

— Оставайся у нас на несколько дней, — сказал мужчина Андришу. — Да, так будет лучше. Отдохнешь здесь.

Андриш замотал головой.

— Завтра я уже поеду. Очень хочу увидеть родных. Поезда в Сольнок уже ходят?

— Ходят, конечно, — ответил мужчина и, отодвинув тарелку, начал сворачивать цигарку.

После обеда женщина открыла шкаф с одеждой, сказала:

— Сейчас найдем тебе приличную одежду, Андриш. Хватит тебе в этой ходить. Выкупаешься в ванной и переоденешься.

Мальчуган помрачнел.

— Я не буду ни во что переодеваться, — твердо произнес он. — Не сердитесь только, тетушка Магда…

— Но ведь… — возразила было женщина, — эта одежда…

— В ней я хочу встретиться с папой и мамой.

Наступило молчание.

— Так, — хрипло произнес мужчина. — Я тебя понимаю. Оставь его, Магда, он прав.

Женщина испуганно посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на мальчика. Закрыла шкаф.

— Тогда хоть помойся, — шепотом сказала она. — Я согрею тебе воды.

— А я пока уложу рельсы, — выпалил Габор и бросился в другую комнату.

Когда Андриш пошел мыться, женщина с испугом уставилась на мужа:

— Как мы ему обо всем скажем?

— Скажем потом, попозже. Пока этого делать не следует.

— Это ужасно, — прошептала женщина. — Бедняжка. Боже мой, какой он бедняжка!

— Ну ладно! Хватит! — резко сказал мужчина и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Из ванной доносились звуки — там плескался Андриш. Мужчина, немного поколебавшись, постучался и вошел туда. Андриш, нисколько не стесняясь своей наготы, весело посмотрел на вошедшего.

— Ты когда мылся в последний раз? — спросил его мужчина, пытаясь улыбнуться.