Вихрь

Задолго до рассвета она уже была на ногах. Выходила во двор. На небе виднелся холодный серп месяца. Широкий мартовский ветер безжалостно расправлялся с остатками зимы. Надев коротенький полушубок, она отправлялась в лес за дровами — как можно раньше, чтобы не попасть на глаза объездчику, а самое главное — чтобы охладить холодным ветром свое молодое разгоряченное тело. Рядом с их домиком располагались огромные каменные осыпи, а еще выше громоздилась крутая скала высотой метров в восемьдесят. За ней тянулся лес, откуда местные жители, по обыкновению, воровали топливо под покровом темноты. Да и где еще могли взять дрова эти люди? А если бы и нашли где-нибудь в другом месте, то все равно им нечем было заплатить за перевозку.

Между двумя скалами бежала на вершину горы тропка. Идя как-то по этой тропке, Жужа зашла глубоко в лес. Дальше, чем следовало. Она облюбовала стройный молодой ясень, который под силу срубить женщине. Опустилась на колени, отгребла от корня прошлогоднюю листву и, чтобы не оставить бросающихся в глаза следов, начала пилить дерево почти на уровне самой земли. Пила с мелкими зубьями пилила медленно. Да Жужа особенно не спешила. Попилив немного, она остановилась, потянулась. Ее руки не привыкли к такой работе, однако она с удовольствием ходила за дровами. С тех пор как в их домик вернулась Тера, Жужа с радостью ходила за дровами. Особенно по утрам, когда в лесу так хорошо. Свалив и очистив дерево от сучьев, она взвалила его себе на спину. Внизу, над гладью зеркального озера, еще виднелся серебряный серп месяца. Новый день только готовился к вступлению в свои права. Есть в этих предрассветных минутах какое-то особое очарование, которое трогает даже душу браконьера. Неожиданно за спиной Жужа почувствовала чье-то присутствие. Оглянувшись, она увидела выходящего из-за куста лесника.

Жужа бросила дерево на землю и пустилась бежать. Громко рассмеявшись, лесник бросился за нею. На краю обрыва он догнал ее. Схватив одной рукой за талию, другой потянул за платок. Пил и топоров, отобранных у браконьеров, в его коллекции и так хватало. У женщины лучше всего забрать платок. Платок был уже в руках лесника, а он все еще крепко держал ее за талию. Жужа продолжала отбиваться, однако она успела почувствовать, что ей приятны прикосновения этих сильных мужских рук.

Чувство наслаждения своей победой охватило лесника, когда женщина перестала сопротивляться… Правда, сопротивление было упорным и долгим, не менее долгим был и путь до избушки лесника. Но тогда Жужа уже слушалась рук, которые держали ее за талию.

Сторожка лесничего, в которой он обычно укрывался на ночь, представляла собой маленькую избушку с покатой на одну сторону крышей. Внутри очаг, сложенный из камней, убогая деревянная кровать, покрытая соломой и старой шубой. На стенах картинки, вырезанные из старых журналов, изображающие охотничьи сцены. В очаге еще с ночи тлели угли. Подкинув в него сухих веток, Жужа разожгла огонь, и вмиг убогая сторожка наполнилась веселым треском.

Начиная с того дня ежедневно на рассвете под скалой, в укромном местечке, для Жужи было припрятано спиленное и очищенное лесником от веток и сучьев бревно. Жужа же чуть ли не бегом мчалась в сторожку лесника. Сторожка преобразилась, приняла праздничный вид, как когда-то было и с комнатой Ференца: Жужа была чистоплотной женщиной, и приют любви, по ее понятиям, всегда должен сверкать. Она была готова украсить каждое дерево в лесу, превратить весь лес в одну громадную нарядную елку.

С приходом весны на виноградниках начались весенние работы, и Ференц от зари до зари пропадал на своем участке. Он уже не был похож на человека, который прячет от посторонних глаз имеющееся у него сокровище. Он помрачнел, а в голове его теснились мысли, не дававшие ему покоя.

Таким он был на работе. Когда же приходил домой, набрасывался с бранью по мельчайшему поводу, а то и без повода на женщин, но, странно, чаще не на Теру, а на Жужу. Так они прожили лето и осень.

Незадолго до рождества лесничество разрешило жителям села вырубить молодые деревья и кустарник на скале, потому что на его месте планировалось посадить хвойный молодняк. Ференц Кош тоже взялся расчистить один участок: по крайней мере не нужно будет воровать лес зимой для топки. Участок себе он выбрал как раз над своим домиком. Душистая вишня, ясень, терновник и кизил да попадавшийся то тут, то там орешник росли здесь так густо, что между ними могла проползти лишь лисица. Все трое пришли на участок на заре и принялись за корчевание и рубку. Вырубленные деревья сложили в две кучи, а вечером лесник замерил работу. Месяц стоял уже высоко в небе, склонившись к западу. Короткий зимний день близился к концу. Тера предложила продолжать работу и в сумерки. Ференц, всегда охотно остававшийся допоздна, на этот раз начал отказываться, говоря, что еще и завтра будет день, да и ужинать уже пора. Нет, ни за что на свете он не остался бы здесь, если бы Жужа не накричала на него: последнее время она часто грубила мужу.