Вихри эпох

– Командир, мне кажется, что нам следует оставить хотя бы одну когорту в лагере. Кто знает, что будет потом, быть может, легиону придётся отступать, и…

– То есть ты хочешь остаться в лагере? – понимающе кивнул легат. Сенатский трибун слегка покраснел, но помотал головой:

– Я просто хочу, чтобы мы были готовы к…

Легат не дал трибуну договорить и бесстрастно продолжал:

– И ты не хочешь идти вперёд, на север, сражаться с дикими варварами во славу Рима? Выполнять приказ Империи?

– Я…

– Ты не задал вопроса, мой юный друг, но я всё же тебе отвечу: нет. Ты пойдёшь с нами, потому что когорта, в которую тебя поставили командиром – первая, сдвоенная когорта! – будет нужна в нашем походе. Клянусь Марсом, я не разрешу тебе остаться в лагере даже с одной центурией, потому что в тех местах, куда мы пойдём завтра, нам понадобится каждый человек, каждый воин будет на счету.

Легат шагнул вперёд, Крикс невольно отступил.

– А тебе я советую крепко запомнить, что, когда отдаётся приказ, его следует выполнять – быстро, чётко и беспрекословно. Никто, никто в моём легионе не может отказаться от выполнения приказа, которого я сам не смею ослушаться. Я ясно выразился?

Гней холодно и отчуждённо смотрел в злые и застывшие глаза девятнадцатилетнего сына сенатора.

Трибун несколько секунд стоял молча, глядя на плащ своего командира. Легат терпеливо ждал. Наконец, Крикс небрежно хлопнул себя по груди, резко повернулся спиной к Гнею и быстрыми шагами вышел из шатра.

Лицо легата тут же исказила гримаса усталости. Сняв шлем, Гней взъерошил волосы, в которых уже начинала пробиваться седина, и еле слышно пробормотал:

– Боги и даймоны… надеюсь, они там понимают, что делают.

* * *

Мерно чеканя шаг, одна за другой когорты выходили из преторских ворот и поворачивали к старой пиктской тропе. Путь лежал на север, мимо Катарактония, в те дебри, где безраздельно правили неведомые варварские племена и их дикие вожди.

– Гней хоть как-то объяснил смысл всей этой затеи? – мрачно спросил Марк своего трибуна. Тот немного помолчал, покосился на маршировавшую мимо него центурию во главе с опционом, и негромко ответил:

– Наши разведчики и патрули часто ходят по самым разным маршрутам, ты же знаешь. Без этого никак не уследишь за перемещениями всех этих орд и племён как внутри Империи, так и на её границах. И очень часто наши патрули попадают в различные засады, это тоже самое обычное дело. В таком случае посылается когорта-другая, которая разбирается в ситуации и налаживает мир и порядок в необходимом регионе.

Военный трибун замолчал и снова задумался. Подъехав вплотную к своему командиру, его первый центурион вежливо ждал.

Наконец, Сергий продолжил:

– Однако в этот раз произошло что-то другое. Обычно мы узнаём о том, что наш разъезд, застава или патруль подверглись атаке, когда кто-то из выживших приносит нам соответствующие сведения. Но на этот раз никто из легионеров не вернулся – они все исчезли. Как будто их и не было.

– Как? – непонимающе моргнул Марк.

– Две недели назад застава на дороге, ведущей на север из Лугуваллиума, исчезла, так же, как и патруль, который они высылали вперёд, в окрестности. Всего два контуберния, шестнадцать легионеров и опцион. Дело было мелкое, и ему не придали особого значения. Но, чтобы восстановить связь со своим разъездом, был выслан гонец, который и принёс известия, что разъезда больше нет – лишь потухшие кострища и брошенные палатки… Как нет и следов битвы. Тогда местный трибун поднял полную центурию и отправил её на север во главе со своим командиром разведки.

– И что они рассказали? – напряжённо спросил центурион.

Смачно сплюнув на землю, трибун ухмыльнулся и ответил:

– Они не вернулись.

* * *

За весь день легион сделал только два коротких привала – Гней гнал легион на север, как будто за ними кто-то гнался.

– Думаю, завтра вечером мы уже будем у границ, – подошёл к своему трибуну Марк.

Сергий устало качнул головой.

– Этим походом руководит легат. Пусть он и следит за нашим продвижением, а я буду следить лишь за своей когортой.

Со стен только что построенного лагеря доносились негромкие перекрикивания часовых. Военный трибун прохаживался неподалёку от квестория, поглядывая в сторону шатра легата.

– Почему не отправили Шестой?

Вопрос центуриона был справедлив – Шестой Победоносный стоял совсем у границ империи, и именно его люди, в конце концов, и пропали.

– Я не знаю, – выдохнул трибун. – Легат что-то говорил о том, что наместник не собирался посылать целый легион для подавления небольшого мятежа. Только я не думаю, что это мятеж – ты сам знаешь, обычно они выглядят совсем не так.

– Да, командир.

– Пару когорт под неизвестно чьим командованием, видимо, тоже посылать не хотели. Шестой Железный – гордость Империи, как-никак легион божественного Юлия, покоритель Галлии. А мы в глазах Сената и прочих высоких стратегов всего лишь обычные недобитки – так, самый заурядный легион… Не думаю, что сейчас Девятый насчитывает хотя бы две трети от нашего первоначального состава.

– Это так, командир…