Вихри эпох

– Ты всерьёз думаешь… – еле слышно пробормотал Алексей и замолчал на полуслове.

– Да ну, нет, – смущённо помотал головой пилот. – Это я так… Просто, подумалось. А то Саврасов тоже начал туман наводить, и все эти тайны… Если бы у Агентства была информация о том, что на борту кто-то ещё жив, мы бы тоже уже знали об этом. И вообще, невозможно это всё…

Космонавты немного помолчали. Дежнёв повертел в руках конверт, полученный от Воронова, и посмотрел на товарища:

– Думаешь, поэтому Саврасов так мялся, когда разговаривал с нами? Или это он в последний момент так передумал вдруг?

– Кто его знает, – устало махнул рукой Артём. – Конечно, Агентство страхуется на все возможные случаи. Впрочем, сценарий с наступлением у нас с тобой безумия мы на тренажёрах не отрабатывали…

– Нет, – улыбнулся Алексей. – Не отрабатывали.

* * *

После сотни полётов на симуляторе – во время которых неизменно случались какие-то поломки и накладки – настоящий старт и выход на орбиту показался Казанцеву обыденным и скучным. Самым утомительным, как и всегда, было двухчасовое ожидание в ложементах (Казанцев даже вздремнул), пока каждая из систем корабля проходила последние проверки.

Затем – четыреста с копейками секунд до орбиты, полминуты невесомости, пока Дежнёв контролировал автоматический поворот «Родины» по траектории к «Афродите», ускорение (вся разгонная ступень была сожжена за минуту) – и вот уже корабль, вырвавшись из поля земного притяжения, стремительно летит к Солнцу.

– Ну всё, теперь ждём, – зевнул Артём, исполнявший обязанности пилота корабля, и отстегнул ремни. – Пара дней – и мы у цели.

«Родина» была сориентирована относительно Солнца, и в коллиматор виднелось вращающееся электронное изображение нашего светила. Во избежание чрезмерного перегрева обшивки корабля по одной стороне, Дежнёв придал «Родине» небольшое вращение, однако для сидевших внутри космонавтов оно было совсем незаметным.

Итоговая скорость корабля оказалась даже немного выше расчётной – сказывалось то, что техники перестраховывались с объёмами горючего, да и загрузка у корабля была минимальной. Если бы не радиационные защитные щиты – на их установке настоял главный конструктор – то корабль мог бы развить почти сотню километров в секунду.

После прохождения первой точки Лагранжа экипаж передал полный отчёт о работе бортовых систем «Родины», собственном самочувствии, а также выслал результаты масштабного психологического теста, который должен был выявить малейшие отклонения в психическом здоровье космонавтов.

– Интересно, а что будет делать ЦУП, если я, например, утвердительно отвечу на вопрос, мучает ли меня в последнее время ночной энурез, – задумчиво проговорил Дежнёв. – Не высадят же меня, верно?

– Можешь проверить, – пробормотал Казанцев, безостановочно щёлкая компьютерной мышкой. – А что, полечу дальше один…

– Не верю я во все эти тесты, – поморщился Дежнёв, а затем покосился на друга. – Слушай, ну хватит уже щёлкать! Чего ты там всё время делаешь?

– Не мешай, – ответил Алексей. – Я поставил себе на ноутбук коммандер для управления такой же системой, как на «Афродите». Вот, понемногу осваиваю. Архитектура у программы, конечно, очень древняя и непривычная, но весь функционал очень похож на современные.

– И зачем нам это? – апатично спросил Артём.

– Ну, надо будет нам, например, развернуть вручную электробатареи на корабле, – задумчиво ответил Казанцев – Вот с помощью пульта и будем манипулировать. Или, например, застрянем…

– Ладно, понятно, – отмахнулся от него Дежнёв. – Не представляю, как ещё месяц обратной дороги вытерпеть тут в пяти кубах пространства рядом с таким умником, как ты.

– Слетай в бытовой отсек, проверь электронику, – предложил ему Артём, не отрываясь от ноутбука.

Пилот только вздохнул и обратно пристегнулся к креслу.

– Лучше ещё посплю, – проворчал он. – Разбудишь, когда подойдёт время сеанса.

* * *

Чем ближе было расчётное время торможения, тем больше нервничали операторы и техники ЦУПа, чуть ли не ежеминутно требуя отчётов о состоянии систем гироскопов, звёздной ориентации, а также уровне солнечной радиации.

Наконец, Дежнёв не выдержал и на прямой линии сказал Саврасову, что перед сближением и стыковкой с «Афродитой» им нужно хотя бы пару часов отдыха.

Директор Агентства попросил техников с медиками временно отстать от космонавтов и разрешить им немного поспать.

До «Афродиты» оставалось меньше миллиона километров.

* * *

– … Она это, Сергей Борисович, – убеждённо заявил пилот «Родины», вглядываясь в коллиматор.

– Да дай, дай ты уже мне посмотреть, – пихал его в бок Алексей и, как только Дежнёв наконец отодвинулся в сторону, надолго прильнул к оптическому глазку.

– Изображение получили, – раздался голос кого-то из техников. – Ждём обработку.

Прямо посреди мутноватого прицела, расчерченного градусной сеткой по вертикали и горизонтали, Казанцев увидел подрагивающее изображение какой-то небольшой белой сигары, зависшей в кромешной тьме.