Вихри эпох

За десятилетия, проведённые космическим кораблём в космическом вакууме, люк «Афродиты» запросто могло намертво приварить к обшивке, и в таком случае космонавтам пришлось бы проникать на корабль через открытый космос, путём отстрела аварийного люка. На Земле они отрабатывали и этот вариант, но по понятным причинам он считался крайне нежелательным.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил пилот.

– Плохо видно, – отозвался Алексей и осторожно пролетел по длинному отсеку корабля. – Сейчас, попробую проверить электропитание…

По пыльной поверхности отсека заметались блики фонарей. Светодиоды вырывали из тьмы пульты управления, кислородные баллоны, кабели; словно гигантский распустивший щупальца кальмар, неподвижно висели в невесомости отстёгнутые кем-то крепёжные ремни.

Среди причудливых теней в воздух взвились тысячи пылинок, покрывавших густым слоем пол, стены и потолок межпланетного корабля.

Немного покопавшись в электрощите, куда выводилось управление всей бортовой электроникой, Казанцев безнадёжно махнул рукой:

– Тут сходу не разберёшься, на вид всё в норме, но скорее всего уже сдохли все батареи и электроэлементы. Придётся либо тянуть кабель с «Родины», либо пробовать сориентировать панели на Солнце.

– Ладно, с этим потом, – отозвался Артём. – Важнее проверить состояние систем жизнеобеспечения и посмотреть, что там вообще с воздухом творится. Берёшь пробы?

– Ага. – Казанцев включил портативный газоанализатор на рукаве скафандра и поставил его на проведение забора воздуха.

– Ну, – сообщил он спустя примерно минуту. – С учётом того, что хоть ты и откачал смесь из бытового отсека, вместе со мной на «Афродиту», видимо, просочилось какое-то количество кислорода. Тут вполне приличная смесь – что-то около десятой части углекислого газа, есть кислород, куча азота… давление – примерно треть от нормы, видимо, герметичность корабля и правда нигде нарушена не была, за двадцать лет совсем немного стравило в пространство. Примесей тоже вроде нет никаких… кадаверины, путресцины и прочие трупные гадости, кстати, тоже по нулям. Но даже не знаю, хорошо ли это… – кисло заметил Алексей. – В общем, при большом желании здесь можно даже и дышать.

– Мы такой ерундой заниматься не будем. – Дежнёв включил настройку блока жизнеобеспечения и начал выставлять параметры. – Сейчас подкачаем азота, а потом включим фильтры, чтобы почистить атмосферу от углекислоты и всего остального, что там может быть. А что по температуре?

– Чуть ниже сотни, – отозвался Артём. – Включай печки тоже на полную мощность. Мы хоть и недалеко от Солнца, но внутренняя часть корабля почти не прогревается.

Казанцев ещё раз огляделся по сторонам. Из-за непривычной темноты складывалось впечатление, что он находится не на борту космического корабля, а в каком-то заброшенном мусорном коллекторе.

«До сих пор не верится, что это и есть загадочная «Афродита, – подумалось Алексею. – И мы с Артёмом здесь, у неё на борту – первые за двадцать с лишним лет!..»

Тут какая-то нехорошая мысль шевельнулась в голове у Казанцева.

«… Что там нам говорили про космонавтов?»

Словно подслушав мысли своего товарища, Дежнёв спросил:

– Корабль пустой?

Немного помедлив, программист ответил:

– Во всяком случае, в главном пролёте и каюте никого нет. – Алексей переместился в хвостовую часть космического корабля, с силой оттолкнувшись от обшивки.

Где-то в подсознании всплыл голос инструктора и занятие, посвящённое выходу в открытый космос через шлюзовые системы «Родины».

«… и помните: даже незначительное повреждение слоёв скафандра спровоцирует резкое падение давления, что приведет к потере сознания ещё до того, как вы останетесь без запасов воздуха… Без скафандра же человек может прожить в открытом космосе не больше нескольких секунд – и то лишь благодаря шоковому эффекту…»

Сглотнув, Алексей сообщил напарнику:

– В хранилище осталось два скафандра. Командира «Афродиты» Еремеева…

Алексей расправил покрытый инеем рукав второго костюма.

– … и пилота Голенева.

Ноги космонавта гулко ударились о тонкую переборку между отсеками.

– Принято, – через несколько секунд коротко сообщил Артём.

– Надо будет запустить освещение, а то в темноте мы здесь ничего осмотреть нормально не сможем.

– Отсеки все задраены?

– Я проверяю. – Казанцев пролетел над несколькими люками, ведущими в общий бытовой отсек, каюту и рубку управления. – Рубка задраена! Открываю?

– Давай, – согласился Артём.

Люк в командный отсек открылся на удивление легко. Космонавт завис перед тёмным проёмом и заглянул внутрь.

– Тут тоже пусто, – через секунду доложил Алексей. – Похоже, на «Афродите» и правда никого не осталось.

– Ладно, – динамик отозвался гулкими помехами, и часть фразы пилота утонула в фонящем шуме, – … считать, что первичный осмотр проведён. Возвращайся в шлюз, сейчас я себе накачаю отсек, и будем выравнивать давление по всему кораблю.