Виктор Цой – уста к небу, уста к земле

Коробками, кроме прямого смысла, называют стены незаконченных в строительстве домов и советские типовые дома, лишённые индивидуальной красоты, не имеющие никаких украшений, внешне построенные, как для скота. Этими словами Цой как бы говорит, что мировоззрение окружающих его людей лишено глубинной внутренней красоты, не приводит к богообщению, не очищает, не обновляет, не преображает. Цой связывает этот символ с «домами». Здесь, за символом «домов» скрыт образ определённых систем и профилей мышления людей, окружающих Цоя. (Это некие тематические, акцентированные на конкретной теме «дома»: от торговых и культурных до научно-технических, политических, социальных).

Мировоззрение разных безрелигиозных групп людей как бы стремится «конвоировать» Цоя в русле своего мировоззрения.

Задача конвоя — не допустить побега задержанного человека на пути следования к пункту назначения. Выбор и удел безбожника — быть и в вечности без Бога.

Ты так мало успел, но больше всегда было лень.

Здесь Цой говорит сам себе и нам шлёт предупреждение.

Демонческий мир старается «раздёргать» внимание, время и силы человека на всякую суету и мусор этой земной жизни. При этом очень активно попускает Бог действовать демону лени, особенно лени, препятствующей человеку идти к Богу, и в этом пути постигать сверхмудрую, сверхсловесную суть и глубину жизни и бытия человека в Боге.

Здесь Цой открыто и публично говорит о причинах своего (и нашего) неуспеха в духовной жизни, о малоплодии, о состоянии, близком к бесплодной смоковнице, проклятой Христом.

Дальше данная песня имеет два варианта. В скобках указан первоначальный, «недозрелый» вариант, но так как Цой искал творить волю Божию и в этом духовно рос, то Бог дал ему написать более глубокое окончание песни (второй вариант, написан здесь без скобок).

Так хочется, чтобы сразу кончилось всё,
(Уйти, ничем не нарушив порядок игры)

В этих строках тонко говорится о пришествии к Цою демонов отчаяния (острого неверия Богу и Его промыслу) и самоубийства. Они, эти духи, тихонько шепчут ему свой ход: покончи с собой, уйди в пропасть, ликвидируй в себе всякую надежду на бытие в Боге, войди в бездну невозврата к Богу, к жизни…

Часть демонического «антимира», находящегося как в Цое, так и в каждом человеке, хочет, чтобы сразу «закончилось всё». И это хотящее зло Цой на короткое время отождествил со своей волей, сказал: «Так хочется…»

(Уйти, ничем не нарушив порядок игры).

Здесь смысл близок к тому, что написал выше.

Обычно кончают самоубийством тихо, «ничем не нарушив порядок игры», — тихо сдаются во власть духовного гроссмейстера, диавола, и совершают необратимый шаг к убийству себя…

Где-то вдали еле мерцает заря.
(Где-то вдали еле светлеет заря).

Здесь говорится о мерцающих в сердце вере и надежде на помощь Бога в этой «игре» с диаволом. Пока ещё только еле мерцает заря, или еле светлеет заря, но в моменты прихода этого малого света тьма зла отступает, исчезает, уходит в небытие.

По сути, оба варианта близки по смыслу.

Руки жадно хватают гибкую сталь
(Пальцы жадно хватают гибкую сталь)
И последние несколько слов: «Всё было зря».

Здесь образ рук и пальцев — образ деятельности.

Цой в «игре» против диавола жадно хватается за то, что он увидел, за то, от чего тьма ослабевает в своей силе, хватается за Свет, который мерцает, еле светлеет…

Цепляется, как тонущий апостол Пётр за руку Христа. (См. Мф. 14, 28–31).

Цой, говоря о хватании «гибкой стали» гитарных струн, указывает на то, что он жаждет творить святую волю Божию. Спешит сыграть, спеть то, что укажет ему Небесный «Дирижёр».

Жаждет исполнить то, чем он сможет оправдаться перед Богом и выиграть жёсткую игру с человекоубийцей — диаволом.

Всё, что сделано без послушания воле Божией, не имеет Его благодати, сделано зря (напрасно, без пользы).

Цой так оценивает и свою жизнь как прожитую зря — без Бога-Истины. Отсюда и его жажда, хоть «на излёте» жизни, но быть человеком, творящим волю Божию. Отсюда: «Руки (пальцы) жадно хватают гибкую сталь».

Этот (следующий) куплет есть только в позднем варианте песни.

Так ничего не нарушит порядок игры,

Духовный бой — «Игра» — продолжается во все века, по сути, одинаково. Преподобный Макарий Великий говорит: «Так и ныне и Иов тот же, и Бог тот же, и диавол тот же» (Беседа 26). Цой говорит подобное: ничто внешнее не меняет суть судьбоносного выбора человека между творением им воли Божией или воли диавола. Этот выбор только за человеком.

Уйти, скрывая под гримом бледность лица.