Вилдвудская академия

Интеграл помотал головой, и Ника заерзала на сиденье. Втиснутая между Квинном и Заком, она чувствовала себя как в ловушке. Нельзя было пошевелиться, не задев кого-нибудь из парней, так что Ника сидела почти неподвижно и только иногда выворачивала шею, чтобы поглядеть на Интеграла.

Она смотрела в окно и наблюдала, как исчезают позади песчаные холмы и сухие кусты, и снова была рада каждой миле, которая отделяла их с друзьями от Академии и ее администрации.

Когда по дорожным указателям стало ясно, что они приближаются к Лос-Анджелесу, Билл сообщил, что большим грузовикам въезд в центр запрещен, и спросил, где их высадить.

Тут девушка увидела указатель с надписью «Клифф-Эдж авеню».

– Билл, притормозите здесь! – завопила она, и водитель еле успел съехать на обочину. – Мне надо кое с кем повидаться, – объяснила Ника остальным.

* * *

Дом, который искала Ника, найти было несложно. Он был выкрашен в яркий оливково-зеленый цвет, а в садике за таким же, в тон дому, зеленым заборчиком выстроились высоченные подсолнухи. Это был, безусловно, самый стильный дом во всем квартале. Ника обнаружила адрес в одной из папок в кабинете директора и сразу запомнила.

– Ника, что мы тут забыли? – поинтересовался Зак.

– Хочу кое-что выяснить, – объяснила Ника и трижды громко постучала в дверь латунным дверным молотком в виде феечки. В доме послышалось какое-то шарканье, а потом – легкие шаги и металлическое звяканье.

Дверь открылась – на пороге стояла Эмбер.

Буйная шевелюра у нее еще больше отросла. На девушке была старая белая футболка и комбинезон из вареной джинсы, и Нике сразу бросилось в глаза, что он заляпан краской. Медовые глаза девушки округлились, она просияла и бросилась Нике на шею.

– Привет, красотка! – воскликнула она, улыбнувшись стоявшим за ее спиной парням. Похоже, она ничуть не удивилась их появлению в двухстах пятидесяти милях от Вилдвуда вечером в среду. Она обняла всех по очереди, даже Зака, а с особенным жаром – Интеграла, отчего он залился краской, и промурлыкала:

– Са-а-а-аймон! Я так соскучилась! Как здорово, что вы ко мне заехали, ребята: вот и по гороскопу у меня сегодня насыщенный день! – И она пригласила их в дом.

Квинн по пути беспокойно косился на Нику. Изнутри дом оказался даже ярче, чем снаружи: стены оклеены разноцветными полосами обоев, в гостиной стояли лампы семидесятых годов, придававшие ей оттенок ретро, в длинном широком коридоре раскинулся огромный розовый викторианский диван, расписанный граффити. Всюду висели рисунки и картины Эмбер. Ника узнала ее фирменные сюжеты – картину, написанную маслом, с изображением волшебного сада, встречу двух эльфов, акварельные воздушные замки и несколько инопланетян, набросанных углем. Ника сразу вспомнила, с каким восхищением всегда смотрела на работы подруги.

Эмбер показала им все три спальни, отделанные в соответствии со вкусом хозяйки. Стильная мебель и продуманные украшения, дорогие картины и статуэтки, огромное окно в потолке хозяйской спальни – все это натолкнуло Нику на мысль, что Эмбер была одной из немногих стипендиатов Вилдвудской академии, чья семья отнюдь не бедствовала. Потом девушка привела гостей в большую современную кухню, стеклянная стена которой выходила в сад за домом, тоже засаженный гигантскими подсолнухами.

– А предки твои где? – спросил Зак.

– У них на этой неделе выставка в Норвегии, – ответила Эмбер, – да и вообще они здесь нечасто появляются. Все время путешествуют вдвоем, ну и меня с собой берут, когда я свободна.

– Повезло тебе, – криво усмехнулся Зак.

Эмбер кивнула, доставая из шкафчиков всякие вкусности. Она расставляла на большом мраморном столе посреди кухни блюда с разными вегетарианскими лакомствами – клюкву, чипсы из зеленой капусты, питу, хумус, козий сыр, сельдерей, молодую морковку.

– Ну да, – сказала она, рассеянно улыбаясь. – И я тоже могу поработать на воле.

Она махнула рукой в угол, где Ника уже заметила два холста на мольбертах. Ника подошла посмотреть поближе. Пол был застелен клеенкой, возле раковины красовались всевозможные кисти и бутылочки с растворителями. Эмбер устроила в кухне мастерскую.

Ника разглядывала картины. Это были композиции из тысяч цветных точек и мазков. Картины получились живые, яркие – блестящие вариации на тему экспрессиониста Джексона Поллока. На столе и на полу теснилось с десяток работ поменьше. Ника погладила кончиками пальцев плотные бугорки блестящей сухой масляной краски. Картины Эмбер были абстрактные, среди цветных точек не выделялось ни контуров, ни объемов – это была в чистом виде…

– …Красота! – воскликнула Ника. И потрясенно обернулась к Эмбер.

– Спасибо! А почему ты удивляешься? – хихикнула подруга.

– А я и не удивляюсь… – неубедительно соврала Ника.

– Просто мы думали, что после того несчастного случая… – начал объяснять Интеграл, но замолчал, не зная, как продолжить.