Вилла «Белый конь»

– Лишь из-за воздействия, которое оказали на человечество? – спросил Деспард. – Но вот что интересно – производили ли они сильное впечатление на тех, кто знал их лично?

Джинджер подалась вперед и провела пальцами по шапке своих ярко-рыжих волос.

– Интересная мысль, – сказала она. – Возможно, они казались жалкими, низкорослыми людишками. Напыщенными позерами, чувствующими собственную неполноценность, решившими кем-то стать, даже если ради этого должен рухнуть весь мир?

– О нет! – страстно возразила Рода. – Если б они были такими, то не добились бы того, чего добились.

– Ну не знаю, – сказала миссис Оливер. – В конце концов, самый бестолковый ребенок может с легкостью устроить в доме пожар.

– Ладно вам, – вмешался Винаблз. – Я не могу смириться с современным снисходительным отношением ко злу, как будто зла вовсе не существует. Зло существует. И оно могущественно. Порой могущественней добра. И оно здесь. Его следует распознавать – и бороться с ним. Иначе… – Он раскинул руки. – Иначе мы погрузимся во тьму.

– Конечно, меня воспитывали на дьяволе, – извиняющимся тоном сказала миссис Оливер. – Я имею в виду – на вере в него. Но, знаете, он всегда казался мне таким глупым. Прыгающим и кривляющимся, как плохой актер. Конечно, в своих романах я часто изображаю демонического преступника – людям это нравится, – но, признаться, его становится все труднее и труднее изображать. Пока никто не знает, кто преступник, удается поддерживать его реноме. Но как только он выходит на сцену, почему-то выглядит ужасно мелким. Наступает своего рода спад в сюжете. Гораздо проще, если у тебя в отрицательных героях просто банковский менеджер, растративший фонды. Или муж, который хочет избавиться от жены и жениться на гувернантке своих детей. Это выглядит настолько естественнее… Если вы понимаете, что я имею в виду.

Все засмеялись, и миссис Оливер виновато сказала: – Я знаю, что не очень хорошо объяснила, – но вы же поняли, о чем я?

Мы все подтвердили, что отлично это поняли.

Глава 6 Рассказ Марка Истербрука

Было уже пятый час, когда мы покинули Прайорз-Корт. После необычайно вкусного ленча Винаблз устроил нам экскурсию по своему дому. Он наслаждался, показывая нам то одно, то другое – дом его был истинной сокровищницей.

– Наверное, он просто купается в деньгах, – сказал я, когда мы отбыли. – Эти нефритовые статуэтки… А африканская скульптура… Не говоря уж о фарфоре из Мейсена и Боу[31]. Вам повезло, что у вас такой сосед.

– А то мы сами не знаем, – ответила Рода. – Большинство людей здесь довольно милые… Но скучные, что ни говори. Мистер Винаблз по сравнению с ними – сплошная экзотика.

– Как он заработал такие деньги? – спросила миссис Оливер. – Или он всегда был богат?

Деспард иронически заметил, что в наши дни никто не может похвастать крупным унаследованным доходом – налоги на наследство об этом позаботились.

– Кто-то сказал мне, – добавил он, – будто мистер Винаблз начинал с портового грузчика, но это маловероятно. Он никогда не рассказывает о своем детстве, о семье… – Деспард повернулся к миссис Оливер: – Вот, это для вас: «Человек-загадка».

Миссис Оливер возразила, что ей всегда предлагают то, в чем она не нуждается…

«Белый конь» оказался домом из дерева и кирпича (настоящие бревна и настоящий кирпич, не подделка), стоящим чуть в стороне от деревенской улицы. За ним можно было разглядеть обнесенный стеной приятный старомодный сад.

Я был разочарован, о чем и заявил.

– И что в нем зловещего? – пожаловался я. – Никакой атмосферы.

– Подождите, пока мы не войдем, – сказала Джинджер.

Мы вылезли из машины и направились к двери, которая открылась при нашем приближении. На пороге стояла мисс Тирза Грей – высокая, слегка мужеподобная, в твидовом пиджаке и такой же юбке. У нее были жесткие седые волосы, высокий лоб, крупный орлиный нос и пронзительные светло-голубые глаза.

– Явились наконец, – сказала она дружеским басом. – Я уж думала, вы все заблудились.

Я заметил за ее обтянутым твидом плечом чье-то лицо, вглядывающееся в нас из полумрака холла. Странное, довольно бесформенное лицо, как будто вылепленное из воска ребенком, который забрался поиграть в мастерскую скульптора. Такие лица, подумалось мне, иногда можно увидеть среди толпы, изображенной на картинах итальянских или фламандских примитивистов.

Рода представила нас и объяснила, что мы угощались у мистера Винаблза в Прайорз-Корт.

– А! – сказала мисс Грей. – Тогда все понятно. Его роскошь! Его итальянский повар! И все богатства в его доме сокровищ. Что ж, чем-то же надо ему поднимать себе дух, бедняге… Да заходите же, заходите. Мы очень гордимся нашим небольшим домом. Пятнадцатый век… А некоторые его части – четырнадцатый.

Холл был невысокий и темный, в верхние комнаты вела винтовая лестница. Над широким камином висела картина в раме.

– Вывеска старой гостиницы, – сказала мисс Грей, заметив, куда я смотрю. – При таком освещении как следует не разглядишь. «Белый конь».