Вильсон Мякинная голова

— Потрудитесь лежать смирно, молодой баринъ Томъ! — Затмъ она угощала настоящаго Тома уже боле крпкимъ шлепкомъ и замчала ему строгимъ тономъ: — Лежи смирно, Чемберсъ, а не то я теб задамъ взбучку!

Продолжая практиковаться, Роксана съ изумленіемъ замчала, съ какой неуклонной увренностью смиренное и благоговйное уваженіе, проявлявшееся въ ея словахъ и поступкахъ по отношенію въ молодому баричу, перешло теперь къ незаконному похитителю его правъ. Не мене удивляла ее легкость, съ какою материнская грубость рчи и безцеремонность обращенія перешли на злополучнаго наслдника древней аристократической фамиліи Дрисколлей.

По временамъ она отрывалась отъ своихъ практическихъ занятій и углублялась въ исчисленіе вроятностей.

— Сегодня продадутъ за кражу денегъ всхъ троихъ нашихъ негровъ, а вмсто нихъ купятъ другихъ, которые въ жизнь свою не видали нашихъ малютокъ. Все, значитъ, устраивается къ лучшему. Когда я вынесу утромъ дтей гулять, такъ сейчасъ же, зайдя за уголъ, вымажу имъ ротики вареньемъ. Тогда ужь никому въ свт не распознать, что ихъ подмнили. Я буду поступать такъ ежедневно, — если понадобится, хоть цлый годъ, — пока опасность совсмъ не минуетъ. Если я кого-нибудь и боюсь, то разв только Мякинно-головаго Вильсона. Его прозвали Мякинной Головой и говорятъ, будто онъ набитый дуракъ. Клянусь Богомъ, однако, что онъ ни чуточки не глупе меня. Онъ самый умный мужчина во всемъ город, за исключеніемъ разв судьи Дрисколля и, можетъ быть, Пема Говарда. Чтобъ ему провалиться въ тартарары, этому Вильсону! Меня, признаться, не на шутку пугаютъ проклятыя его стеклышки. Онъ оченно ужь смахиваетъ съ ними на колдуна. Впрочемъ, гд наше не пропадало! На-дняхъ онъ наврное захочетъ опять снять оттиски съ пальчиковъ у моихъ ребятишекъ. Если онъ при этомъ не замтитъ, что я подмнила малютокъ, тогда уже наврное никто другой этого не узнаетъ и я буду чувствовать себя въ совершенной безопасности. На всякій случай, однако, я буду всегда носить теперь при себ лошадиную подкову, для защиты отъ колдовства.

Само собою разумется, что у Роксаны не было ни малйшаго основанія опасаться новопріобртенныхъ негровъ. Хозяина ей тоже не зачмъ было бояться. Одна изъ его спекуляцій угрожала закончиться крахомъ и онъ былъ до такой степени ею занятъ, что наврядъ ли видлъ дтей, даже когда и глядлъ на нихъ. При томъ же, когда барину случалось входить въ дтскую, Роксан стоило только заставить обоихъ малютокъ расхохотаться. Личики ихъ становились тогда какими-то ямочками, изъ которыхъ виднлись беззубыя десны. Баринъ уходилъ изъ дтской прежде, чмъ малютки успвали принять снова человческій видъ.

Нсколько дней спустя, упомянутая уже спекуляція приняла до такой степени сомнительный характеръ, что Перси Дрисколль ухалъ со своимъ братомъ-судьею, дабы попытаться какъ-нибудь покончить ее на мст. Это была спекуляція съ земельными участками, неожиданно усложнившаяся процессомъ. Братья вернулись домой лишь по прошествіи семи недль. Въ этотъ промежутокъ времени Роксана успла уже побывать у Вильсона и осталась совершенно довольна своимъ посщеніемъ. Вильсонъ снялъ оттиски съ оконечностей пальчиков у малютокъ, подписалъ подъ ними имена дтей, помтилъ пластинки «1 октября 1830 г.», бережно спряталъ ихъ въ свой архивъ и продолжалъ какъ ни въ чемъ ни бывало бесдовать съ Рокси, которой, повидимому, очень хотлось, чтобы онъ убдился, до какой степени выросли и похорошли дти за мсяцъ, истекшій съ того времени, какъ онъ снималъ въ предшествующій разъ оттиски съ ихъ пальцевъ. Онъ безпрекословно призналъ эти фактическія улучшенія и наговорилъ дтямъ цлую кучу комплиментовъ, вполн удовлетворившихъ Роксану. Личики у малютокъ были на этотъ разъ совсмъ чистенькія, не вымазанныя ни вареньемъ, ни какимъ либо инымъ подобнымъ же гримомъ, а потому Роксана все время дрожала и страшно боялась, что онъ вдругъ…

Этого, однако, не случилось. Вильсонъ ничего не замтилъ. Рокси, вн себя отъ радости, вернулась домой и разъ навсегда покончила со всми прежними своими опасеніями касательно возможности того, что ее какъ-нибудь уличатъ въ подлог.

ГЛАВА IV

Адамъ и Ева обладали многими преимуществами передъ современными намъ людьми. Главное преимущество нашихъ прародителей заключалось, однако, въ томъ, что имъ не приходилось страдать отъ прорзыванія зубовъ.

Изъ календаря Мякинно-головаго Вильсона.