Вильсон Мякинная голова

Тома осыпали ласками и ухаживаніями, тогда какъ Чемберсъ обходился безъ нихъ. Тома пичкали всякими сластями и лакомствами, тогда какъ Чемберсъ питался кашей съ молокомъ, да сбитнемъ на меду. Вслдствіе этого Томъ былъ болзненнымъ, слабымъ ребенкомъ, а Чемберсъ — здоровякомъ. Изъ Тома выросъ забавный, какъ называла его Рокси, или, если говорить точне, капризный, дерзкій мальчишка, а изъ Чемберса — кроткій, послушный мальчикъ. Несмотря на замчательно здравый смыслъ и практичность въ обыденной жизни, Рокси была матерью, до сумасбродства влюбленной въ своего ребенка и, слдовательно плохой воспитательницей. Она въ немъ души не чаяла, но этимъ еще не ограничивалась. Вслдствіе устроеннаго Роксаной обмна, родной ея сынъ сталъ бариномъ. Необходимость соблюдать вншнія формы благоговйнаго почтенія, съ которымъ рабыня должна была относиться къ «молодому барину», и стремленіе усовершенствоваться въ выраженіи этихъ вншнихъ формъ не замедлили обратить соблюденіе ихъ у нея въ привычку, которая сдлалась вскор автоматической и безсознательной. Въ качеств естественнаго результата получился тогда слдующій фактъ: обманъ, сперва предназначавшійся исключительно для другихъ, постепенно перешелъ въ самообманъ. Притворное почтеніе сдлалось истиннымъ, притворная угодливость — дйствительною, притворное обожаніе — настоящимъ. Такимъ образомъ, маленькая и первоначально лишь воображаемая раздлительная черта между лжерабыней и лжехозяиномъ, все боле расширяясь, превратилась въ широкую и совершенно настоящую пропасть. По одной сторон ея стояла Роксана, оказывавшаяся жертвой собственнаго своего обмана, а съ другой — родной ея сынъ, который въ ея глазахъ являлся уже не самозванцемъ, а настоящимъ, признаваемымъ ею бариномъ. Онъ былъ ея любимцемъ, господиномъ и божествомъ. Все это сливалось въ немъ въ одно цлое. Обожая созданнаго ею самою кумира, мать совершенно забывала, кто она такая и кмъ когда-то была.

Еще въ раннемъ дтств Тому предоставлялось безнаказанно колотить, кусать и царапать Чемберса. Чемберсъ, въ свою очередь, съ малолтства уяснилъ себ, что несравненно выгодне смиренно сносить подобныя оскорбленія со стороны молодого барина, чмъ платить за нихъ такою же монетой. Немногіе разы, когда преслдованія барича-самозванца выводили настоящаго барича изъ терпнія и заставляли его должнымъ порядкомъ отдубасить юнаго тирана, очень дорого обошлись несовершеннолтнему мальчику-аристократу, обращенному въ раба. Ему приходилось нести за это кару не отъ Рокси, которая ограничивалась лишь строгимъ выговоромъ по поводу того, что онъ забываетъ, кто такой молодой его господинъ, и въ самомъ крайнемъ случа срывала свое сердце легкой пощечиной; роль палача принималъ на себя непосредственно Перси Дрисколль. Онъ разъ навсегда объявилъ Чемберсу, что рабу ни подъ какимъ видомъ не дозволяется поднимать руку на своего барина. Чемберсъ трижды преступилъ это предписаніе и былъ каждый разъ немилосердно избитъ за это палкою родного отца, не догадывавшагося, что колотитъ законнаго своего сына и наслдника. Это послужило юному рабу такимъ внушительнымъ урокомъ, что онъ сталъ безропотно смиренно переносить со стороны Тома самыя жестокія истязанія, не длая уже никакихъ попытокъ платить за нихъ тою же монетой.