Вильсон Мякинная голова

— Ну, ужь этого, признаться, я никакъ не ожидала. Я не думала, чтобы ты былъ такой милашка! Молодой баричъ Томми ничуть не красиве тебя! То есть ни на одинъ ноготокъ!

Роксана подошла къ нарядной колыбельк и, поглядвъ на другого ребенка, оглянулась на собственнаго своего мальчика и опять посмотрла на барское дитя. Глаза ея какъ-то странно сверкнули и на мгновеніе она опять погрузилась въ думы. Казалось, будто молодая женщина пришла въ состояніе какого-то экстаза. Пробудившись отъ него, она проговорила:

— Когда я вчера мыла ихъ обоихъ въ ванночк, родной папаша барича Томми спрашивалъ, который изъ малютокъ его собственный?

Она принялась ходить по комнат словно во сн, а потомъ подошла опять къ нарядной кроватк Томаса Бекета, раздла его, сняла съ него ршительно все и надла на него грубую рубашенку изъ небленаго полотна. Снятое съ маленькаго барича коралловое ожерелье, Роксана надла на шею своему собственному ребенку, посадила обоихъ дтей рядомъ и, тщательно поглядвъ на нихъ, проговорила вполголоса:

— Кто бы могъ поврить, что платье такъ много значитъ? Съшь моихъ кошекъ, собака! Мн и самой трудно теперь распознать, кто изъ нихъ чей, а ужь папаша его ровнехонько ничего не угадаетъ. Уложивъ своего мальчика въ изящную кроватку, Томми, она сказала:

— Съ этого времени ты молодой баричъ, Томъ! Я начну теперь обучать и привыкать, чтобы всегда это помнить и называть тебя, голубчикъ, надлежащимъ именемъ, потому что, если я какъ-нибудь ошибусь, то намъ обоимъ не сдобровать. Ну, вотъ, теперь потрудитесь лежать смирно и не барахтаться, баричъ Томъ! Благодарю Бога Вседержителя, вы теперь спасены! Да, спасены! Никому уже не удастся продать васъ, бднаго моего голубчика, на плантаціи въ низовьяхъ рки.

Настоящаго барича она уложила въ некрашенную сосновую колыбельку своего собственнаго ребенка и, поглядывая съ нкоторымъ смущеніемъ на крпко уснувшаго мальчика, сказала ему:

— Мн очень жаль тебя, малютка, право, жаль! Господь Богъ видитъ мое сердце и знаетъ это, но что же я могу сдлать? Какъ прикажешь мн поступить? Твой папаша непремнно продастъ когда-нибудь и кому-нибудь моего мальчика и тогда его увезутъ отсюда прочь, внизъ по теченію рки на плантаціи. Пойми, что этого я ужь ни подъ какимъ видомъ не могу допустить.

Она и сама бросилась не раздваясь, на постель, но, очевидно, продолжала еще мучиться сомнніями, такъ какъ безпрестанно ерзала головой по подушк. Внезапно она услась на кровати. Видъ у нея былъ совершенно веселый, и радостный. Дйствительно, въ измученной, разболвшейся ея голов мелькнула утшительная мысль:

— Никакого грха тутъ съ моей стороны не будетъ, — объяснила она себ самой. — То же самое длали вдь и блые. Да, слава Богу, тутъ нтъ грха даже ни на чуточку! Они тоже это длали, и притомъ самые что ни на есть знатные, которыхъ называютъ королями.

Роксана опять углубилась въ думы, стараясь извлечь какъ-нибудь изъ ндръ своей памяти туманныя подробности разсказа, который когда-то слышала. Подъ конецъ она проговорила:

— Ну да! Такъ и есть! Теперь я вспомнила! Это разсказывалъ намъ старый негръ-проповдникъ, прізжавшій сюда изъ Иллинойса проповдывать въ негритянской церкви. Онъ говорилъ намъ еще, что никто не можетъ спасти себя самого ни врою, ни добрыми длами. Хоть лзь изъ кожи вонъ, а всетаки не спасешься самъ! Спасти можетъ одна только Благодать, которая исходитъ исключительно лишь отъ Самого Бога, Который можетъ ее ниспослать, кому вздумаетъ: святому или гршнику. Онъ поступаетъ всегда по собственной своей вол, какъ это и подобаетъ Вседержителю. Выберетъ себ кого вздумается и наградитъ его вчнымъ блаженствомъ, а другого бднягу отстранитъ отъ себя и отправитъ его къ сатан въ огнь вчный. Проповдникъ разсказывалъ, что какъ разъ именно такую штуку они сдлали давнымъ давно какъ-то въ Англіи. Королева какъ-то оставила своего ребенка въ люльк одного, а сама ушла въ гости. Какая-то изъ ея невольницъ-негритянокъ, съ виду такая же блая, какъ, напримръ, хоть бы я, шныряла въ отсутствіи господъ по комнатамъ, и вдругъ увидла, что ребенокъ лежитъ одинъ. Сейчасъ же она надваетъ платье своего малыша на королевскаго младенца, а платье королевскаго младенца на своего ребенка, кладетъ этого ребенка въ кроватку королевича, а самого королевича уноситъ къ себ въ негритянскій кварталъ. Никому такъ-таки не удалось объ этомъ догадаться, такъ что ея сынъ сталъ со временемъ королемъ, и продалъ потомъ, при раздл наслдства, настоящаго королевича куда-то на плантацію въ низовья Миссисипи. Проповдникъ говорилъ намъ всегда, что блые постоянно правы. Въ томъ, что они длаютъ, никакого грха быть не можетъ. Вотъ хотя бы и тутъ. Они сдлали то же самое, что и я, и притомъ еще не простые блые, а самые знатные, какіе только есть на всемъ свт! Какъ я рада, что мн удалось вспомнить все это!

На сердц у Роксаны стало совершенно легко. Чувствуя себя совсмъ счастливой, она подошла къ колыбелькамъ и провела остатокъ ночи въ повтореніи уроковъ, выпавшихъ ей на долю. Легонько похлопывая собственнаго своего ребенка, Рокси смиренно говорила: