Вильсон Мякинная голова

Когда что-либо происходитъ при непосредственномъ вмшательств Провиднія, у человка зачастую является сомнніе касательно того, въ чью именно пользу послдовало означенное вмшательство? Такъ, напримръ, въ инцидент съ дтьми-медвдями и пророкомъ боле всего фактическаго удовольствія выпало не на долю пророка, а на долю медвдей, утолившихъ свой голодъ дтьми.

Изъ того же календаря.

Повсть наша должна сообразоваться съ обмномъ, произведеннымъ Роксаной. Мы будемъ поэтому называть настоящаго наслдника аристократической фамиліи Чемберсомъ, а малютку-раба, завладвшаго его титуломъ Томасомъ Бекетомъ, сокращая послднее имя въ Тома, для повседневнаго употребленія, какъ длали вообще вс окружающіе.

Съ самаго начала своей самозванной карьеры, Томъ оказался гадкимъ мальчикомъ. Онъ то и дло принимался кричать и плакать безъ всякаго на то основанія. Внезапно поднимая цлую бурю самаго сатанинскаго характера, онъ ревлъ, вылъ и визжалъ, словно его собирались рзать, а въ довершеніе всего, задерживалъ свое дыханіе. Этотъ грозный маневръ является, повидимому, спеціальностью младенцевъ, у которыхъ прорзываются зубы. Малютки, изнемогая въ страшныхъ мученіяхъ, кричатъ до того, что выпускаютъ изъ легкихъ почти весь воздухъ, а затмъ начинаютъ судорожно и безмолвно корежиться и брыкаться въ попыткахъ вдохнуть его въ себя опять. Губы у ребенка синютъ, а широко раскрытый ротъ кажется уже окоченвшимъ, обнажая крохотный кончивъ зуба, едва виднющійся изъ нижней окраины раскраснвшихся и распухшихъ десенъ. Ужасающее молчаніе длится до тхъ поръ, что постороннему зрителю кажется, будто малютк такъ уже и суждено задохнуться. Нянька поспшно подбгаетъ къ колыбельк съ кружкой воды, которую и выплескиваетъ ребенку въ лицо. Тогда, словно по мановенію волшебнаго жезла, дыханіе у ребенка возстанавливается. Легкіе его наполняются воздухомъ и онъ немедленно же испускаетъ ревъ, вопль или вой, раздирающій уши слушателя и невольно побуждающій ихъ владльца къ произнесенію словъ, которыя плохо согласовались бы съ сіяніемъ святости, еслибъ онъ былъ окруженъ таковымъ. Младенецъ Томъ нещадно царапалъ ногтями всхъ, кого могъ ими достать, и колотилъ своей погремушкой каждаго, до кого она досягала. Онъ съ визгомъ требовалъ, чтобъ ему принесли воды напиться, а затмъ швырялъ чашку съ водою на полъ и кричалъ, чтобъ ему принесли еще воды. Вс капризы и прихоти ребенка безпрекословно выполнялись, какъ бы они ни были неудобны и мучительны для окружающихъ. Ему дозволялось сть все, что угодно, преимущественно же то, что могло причинить желудочное разстройство.

Когда мальчикъ достаточно подросъ, такъ что могъ уже бродить, пошатываясь на ножкахъ, говорить кое-что, коверкая слова, какъ это принято вообще у дтей и составить себ нкоторое понятіе о цляхъ, которымъ могутъ служить руки, онъ сдлался худшимъ, чмъ когда-либо, наказаніемъ Божескимъ для всего дома. Какъ только онъ просыпался, у Роксаны не было ни минуты покоя. Онъ требовалъ себ ршительно все, на чемъ останавливался его взоръ, просто-на-просто заявляя: «Хосю!» Такому приказанію немедленно слдовало повиноваться. Когда ему подавали требуемое, онъ, словно въ бшенств, принимался отмахиваться обими руками и кричать: «Не хосю, не хосю!» но какъ только предметъ его нежеланія уносили прочь, принимался съ еще большимъ бшенствомъ орать: «Хосю, хосю, хосю!» Роксан приходилось тогда бжать сломя голову, чтобъ принести капризному молодому баричу желанно-нежеланный предметъ обратно, прежде чмъ малютка Томъ успетъ утолить свое поползновеніе къ истерик и накричаться по этому поводу до судорогъ.

Особенное предположеніе отдавалъ онъ каминнымъ щипцамъ. Оно обусловливалось тмъ, что отецъ запретилъ ему къ нимъ прикасаться, опасаясь, что мальчикъ перебьетъ ими окна и переломаетъ мебель. Какъ только Рокси отварачивалась отъ него въ сторону, Томъ тотчасъ же принимался поглядывать на щипцы и говорить: «Пай ципчики!» Вмст съ тмъ онъ искоса посматривалъ на Роксану, чтобъ убдиться, слдитъ ли она за нимъ или нтъ. Если все обстояло благополучно, онъ поглядывалъ опять на няньку и повторялъ: «Хоцю!» Бросивъ еще бглый взглядъ на няньку, онъ заявлялъ: «Узьму» и, наконецъ, докладывалъ: «Узялъ!», когда щипцы оказывались уже у него въ рукахъ. Въ слдующее за тмъ мгновеніе тяжелые щипцы вздымались наверхъ и съ грохотомъ обрушивались на кота, который съ отчаяннымъ визгомъ и мяуканьемъ улепетывалъ куда-нибудь на трехъ ногахъ. Къ тому времени, какъ Роксана успвала подбжать къ своему питомцу, оконное стекло или же лампа оказывались уже разбитыми вдребезги.