Вильсон Мякинная голова

Я разскажу теб насколько коротко, насколько окажется возможнымъ, что именно со мною случилось, а потомъ объясню теб, какъ ты долженъ будешь поступить. Человкъ, который меня купилъ, самъ по себ еще былъ не дурнымъ человкомъ. Для плантатора его можно было бы назвать даже довольно добродушнымъ. Еслибъ ему удалось поставить на своемъ, я служила бы горничной въ его семь и могла бы жить сравнительно недурно, но жена у него была настоящая янки, и нельзя сказать, чтобы изъ красивыхъ. Увидвъ меня, она сейчасъ же поднялась на дыбы и заставила мужа отправить меня въ казармы, къ простымъ полевымъ работницамъ. Она не удовлетворилась еще и этимъ, а напустила на меня надсмотрщика. Дло въ томъ, что эта несчастная приревновала меня къ мужу и возненавидла не на животъ, а на смерть. Надсмотрщику было велно высылать меня на работу утромъ еще до разсвта. Мн приходилось работать цлый день до тхъ поръ, пока совсмъ не стемнетъ, причемъ меня зачастую стегали кнутомъ, если оказывалось, что я сработала меньше, чмъ самыя здоровыя и сильныя негритянки. Этотъ надсмотрщикъ былъ тоже янки изъ Новой Англіи, а на юг всмъ и каждому извстно, что это за люди. Они знаютъ какъ истомить негра работою до смерти, въ буквальномъ смысл этого слова. Они умютъ также пускать въ дло кнутъ и такъ исполосовать имъ спину, что на ней не останется живого мста. Въ первое время хозяину случалось замолвить за меня доброе словечко надсмотрщику, но это не приводило ни къ чему путному. Барыня всегда узнавала объ этомъ и посл того моя судьба становилась еще во сто разъ хуже. Никакой пощады для меня тогда уже не было.

Сердце Тома пламенло гнвомъ и негодованіемъ противъ жены плантатора. Онъ говорилъ себ самому: «Еслибъ эта проклятая дура не вмшалась въ дло, все бы у насъ шло какъ по маслу»! Чтобъ облегчить душу, Томъ разразился трехэтажнымъ проклятіемъ по адресу плантаторши.

Гнвъ и негодованіе, явственно выражавшіяся на его лиц, дошли до свднія Роксаны, благодаря молніи, которая, сверкнувъ какъ разъ кстати, превратила на мигъ тусклый полумракъ комнаты въ ослпительно яркое освщеніе. Роксана почувствовала себя довольной и обрадованной. Подмченное ею у Тома выраженіе лица доказывало вдь, что ея сынъ способенъ питать сочувствіе къ страданіямъ своей матери и негодовать на людей, позволившихъ себ ее преслдовать. Одно время бдняжка сомнвалась даже и въ этомъ. Впрочемъ, радостное чувство промелькнуло въ ея сердц тоже, какъ молнія, оставивъ посл себя прежнее мрачное настроеніе духа. Роксана вынуждена была сказать себ самой: «Вдь онъ же и продалъ меня на плантацію въ низовья Миссисипи! Если онъ и сочувствуетъ мн теперь, то на прочность его сочувствія всетаки нельзя положиться. Оно пройдетъ у него безслдно». Затмъ она продолжала свой разсказъ: