Виндера. Танец медных королей

– Вы как дети малые, которые решили подраться за игрушку! – Потом она обратилась к мопеду. – Здравствуйте, простите за их бесцеремонность. Вы приехали нам помочь?

Мопед подъехал к ней, и теперь настала очередь Альберта закатить глаза.

– Ну конечно, первым делом он подкатил к моей сестре, потому что она девчонка.

Кёрфин внезапно зашелся хохотом.

– Что смешного? – спросили Рина и Альберт почти одновременно.

Одному стало обидно, что посмеялись над его словами, другой – что знак внимания к ней – это настолько невозможно, что даже смешно.

– Я просто… – Кёрфин никак не мог перестать всхрюкивать. – Просто я только что понял, что в этом чокнутом мире выражение «подкатить к девушке» обретает самый прямой смысл, понимаете?

Отмахнувшись от него, Рина обратилась к велосипеду.

– Послушайте, вы ведь изучали улицы Крестоля, прежде чем привезти нас к порту? Может, вы где-то видели или слышали Собирашек? Мы нашли кудесника, но нам нужно, как бы это сказать, порепетировать перед Дитромеем. Тут Собирашек намного меньше, чем в столице, и сами по себе они довольно маленькие. Нам нужна размером с собаку и достаточно безопасная по… строению. Чтобы состояла из вещей, которыми тяжело будет нам навредить. Может, вы встречали что-то подобное на улицах города?

Вместо велосипеда Рине ответил мопед. Он прокрутил ленту в кассете магнитофона, щелкнул кнопкой, и Рина услышала:

Да, красотка, я тот самый парень,
От которого ты забываешь дышать!

– Отлично! – обрадовалась Рина. – Пожалуйста, проводите нас туда!

– Чур я у руля! – бросился к мопеду Альберт.

– Ты еще мелкий для такой техники, саранча! – пытался потеснить его Кёрфин, но мопед вырвался из-под обоих и снова подъехал к Рине.

Та посмотрела на своих почти дерущихся бестолковых спутников и решила, что Кёрфин прав – детям самое место на велосипеде, так что с гордым видом уселась на сиденье сама, и мопед первым выдвинулся с набережной на дорогу под очередную нелепую песню:

Мы летим в звездопадов стадо,
В шторм сияющей канифоли.
Режет ветер лицо до боли.
Такова за любовь расплата.

Велосипед покатил следом, изо всех сил пытаясь не отставать. Кёрфин за рулем и Альберт на багажнике весело завопили от скорости – разница между двумя средствами передвижения оказалась только в удобстве сидушек.

Сегодня тумана было куда меньше, и улицы Крестоля прочерчивались в нем четче, однако далеко от озера уезжать не пришлось. Рядом с причалом находились мастерские для обслуживания пароходов и лодок и хранилища для складирования техники и инструментов, предназначенные для поддержания курорта в порядке. Туда-то и направился мопед и вскоре оказался возле одного из складов с выломанными окнами и дверью. Перед ней, словно стражи, росли два скрещенных дерева, стволы которых опирались друг на друга, а ветки так переплелись, что вряд ли сами деревья понимали, где чьи. Мопед остановился неподалеку, возле айсбергов разломанных стен, битой штукатурки и стекол, блестящих на робком солнце.

Рина слезла с мопеда и прислушалась. Кёрфин и Альберт тоже притихли. Со стороны склада раздавался шум.

– Видимо, это здесь, – сказала Рина.

Брат громко сглотнул. Кёрфин нахмурился. Он скоропостижно трезвел, и храбрости ему снова недоставало. Все трое медленно двинулись к зданию, обошли его вдоль кустов чилиги, забрались на гору кирпичей и мусора и осторожно заглянули в выбитое окно.

Проникавший через него свет обрисовывал в полумраке руины, поломанные колеса, остатки весел, порванные тросы, разбитые ящики и тряпки. Казалось, внутри не было ничего целого и чистого. Все выглядело одной сплошной грудой грязи, и в этой грязи, словно желтоватый червь в навозе, извивалась маленькая Собирашка.

Альберт и Кёрфин тут же отпрянули от окна в испуге и прижались спинами к стене, по которой сползли почти синхронно. Рина продолжала хладнокровно смотреть. После всех опасностей, с коими ей довелось встретиться, эта Собирашка была не страшнее беззубого щенка. Она могла разве что защемить ей руки между своими деталями.

– Рина, спрячься! – зашипел Альберт, дергая сестру за рукав. – Она тебя увидит!

– Не увидит, она стоит спиной ко мне, – отмахнулась Рина.

– И как же ты поняла, где у нее спина? – приподнял брови Кёрфин.

– Очевидно же, что она не станет зарываться в мусор своим задом… Кажется, она собирает глиняные фигурки, горшки и еще что-то керамическое. Думаю, ее не интересуют осколки, только целые изделия, это очень хорошо. Это наверняка кудесник, который занимался укреплением гончарных изделий.

– Твоя сестра нагоняет на меня еще больше жути, чем эта странная тварь, – признался Кёрфин Альберту. – Как можно в такой ситуации так спокойно все анализировать?