Винный сноб

Для Моргана и других сомелье, с которыми я познакомилась, вино – это призвание. Ведомые страстью, они спрятали в ящик свои научные степени в области нейробиологии и дипломы бакалавров по английской литературе ради жизни в винном погребе. По выходным они смаковали австрийский рислинг удачных годов, потому что он давал им ощущение полноты жизни, к которому так стремятся и который могут себе позволить представители высшего и богатого среднего класса. Для Энни работа в винной сфере означала, что они с Чаком и детьми смогут дышать чуть свободнее. Это была не более интересная альтернатива офисной работе, а, по большому счету, единственный вариант Энни. Я встретила анти-Моргана. Если его энофилия граничила с одержимостью, то Энни увлекалась вином из вполне приземленных и чисто прагматических соображений.

Энни уволили из Cavalier незадолго до ее первой попытки сдать экзамен на сертификат сомелье. Начальник обвинил ее в завышении чаевых по счету, оплаченному кредитной картой. «Этого не было», – сказала Энни. Лишь через два месяца она устроилась на работу официанткой в Cypress Point Country Club, который, как слишком поздно выяснилось, был дешевым Франзиа по сравнению с Монраше в Cavalier. Там почти ничего не подавали, кроме вин из Canyon Road, по качеству напоминавших дешевые вина из супермаркета и явно не совсем натуральные. «Какое разочарование, – пожаловалась Энни. – За два года я поправилась на 40 килограммов». В Cypress Point не было никакой винной аудитории, что угнетало Энни, но не казалось чем-то необычным для Вирджиния-Бич. В городе явно ощущался приоритет количества над качеством. Мы проезжали мимо ресторанов с морепродуктами буфетного типа с фиксированной оплатой за посещение, комплекс в стиле Маленькой Италии, носившей гордое имя Big Italy^[43], и многоэтажные гостиницы – такие громоздкие, что с прилегающей к океану дороги трудно было разглядеть сам океан.

Энни решила научить своих клиентов любить вино. После того как прежний начальник уволился, а новый еще не приступил к своим обязанностям, она перестала заказывать Canyon Road и начала закупать крафтовое пиво, новые вина и даже немного игристых. Она составила ассортимент пуншей, начала проводить тематические винные вечера по средам, предлагая бутылки со скидкой по 15 долларов, а также придумала коктейли с Сангрией и наборы игристого вина для всех невест в Cypress Point. В конечном итоге она даже выторговала себе титул сомелье. «Мой начальник даже не знал, что это такое, – сказала она. – Ему пришлось смотреть в словаре. Вот он сидит, читает и говорит: „Так, значит, ты, по сути… ну да, ты у нас тут вроде как сомелье“».

Это было год назад. Теперь Энни чувствовала, что топчется на месте. Тридцать долларов за бутылку вина – это был потолок для клиентуры ее ресторана. «Наконец-то у нас появилось шампанское, две бутылки, но никто не хочет платить за него 50 долларов, – сетовала она. – Во мне столько нераскрытого потенциала». Она не очень ладила с остальным персоналом Cypress Point: «Они все мелочные: „Ой, Энни, она же сомелье, она думает, что ее дерьмо не воняет“». Что ж, хотя бы в одном Вирджиния-Бич и Нью-Йорк были похожи.

Энни свернула на подъездную дорожку к одной из трех в Вирджиния-Бич гостиниц Hilton, чтобы показать мне стейк-хаус Salacia под гостиничным навесом для автомобилей. Она считала это место лучшим рестораном в городе. Это одно из немногих мест в Вирджиния-Бич, где уровень обслуживания соответствует стандартам Совета. Она остановилась и долго смотрела на него, пока двигатель внедорожника работал на холостых оборотах:

– Вот где я должна быть. Сердцем чувствую, что прекрасно смогла бы управлять таким рестораном.

* * *

Я рассчитывала пообедать в одиночестве перед компьютером, повторяя чилийское законодательство о вине, но Энни попросила провести с ней слепую дегустацию, так что в итоге мы очутились в гостиничном баре другой гостиницы Hilton.

Мы задавали друг другу вопросы по теории и дружно переживали по поводу своих вкусовых рецепторов. Энни была встревожена тем, что у нее заложен нос – от простуды или аллергии, – и заказала порцию куриных крылышек в остром маринаде в надежде, что их острота прочистит носовые пазухи. Мне принесли гамбургер с сырым луком. Сырой лук! Разве они не понимают, до какой степени сырой лук забивает вкусовые рецепторы? Я соскребла его ножом, не желая даже прикасаться руками – запах мог остаться на пальцах до утра.

Чем меньше времени оставалось до экзамена, тем быстрее таяла наша уверенность в своих силах. К этому моменту Энни уже почти смирилась с тем, что через несколько месяцев ей придется ехать в Роли, чтобы снова сдавать этот экзамен – в четвертый раз. Я начала опасаться, что присоединюсь к ней.

– Я три года читала теорию, – запричитала она. – Три года учебы, а я до сих пор не могу всего запомнить. Я вижу вопрос, и в голове пустота. Такая, что я даже имя свое не в состоянии вспомнить.