Винный сноб

Бывало, что какая-нибудь гостья откровенно признавалась в любви к выбранному вину. Каждый раз, когда я подходила к ее столику, у нее было готово новое наблюдение. Она включалась в мою игру и придумывала самые безумные дегустационные заметки, и тогда я понимала, что она действительно внимательно отнеслась к содержимому своего бокала. Один столик заказал три разных каберне-фран. Одно они назвали

Тейлор Свифт, второе – Аланис Мориссетт, а третье – Шоном Коннери.

Иногда понять, удалось ли мне достичь поставленной цели, было труднее. А иногда на возможный успех намекали определенные признаки: я замечала, что после первого глотка вина человек вдруг уходил в себя. Его взгляд затуманивался. На лице появлялась отрешенность. Он переставал общаться с окружающими и погружался во внутренний диалог, спровоцированный облаком ароматических молекул, достигших его обонятельных рецепторов. Или он склонял голову набок и на секунду замирал, словно пытаясь ответить себе на какой-то вопрос или прислушаться к своим ощущениям.

То, что не всегда удавалось понять, пережил ли человек момент откровения при встрече с рекомендованным вином, не слишком меня расстраивало. Все-таки отношения гостя с его бокалом – дело личное. Это его приключение, а не мое.

Глоток вина не похож на песню или картину, которые обращаются ко всем сразу и несут послание, запечатленное для вечности в аккорде или мазке кистью. Вино меняется в бутылке, медленно развивается до своего неизбежного финала и меняется еще более разительно в тот момент, когда бутылка лишается своей пробки. С первым глотком мы пробуем один напиток, а с последним – уже совсем другой. Вино, которое пьете вы, совсем не то, которое пью я. Оно меняется в зависимости от химической структуры наших организмов, он структуры наших ДНК, от хранящейся в нашей памяти информации о прошлом жизненном опыте. Вино существует только для вас или только для меня, и существует оно только сейчас. Это личный момент прозрения в кругу хорошей компании. Не упустите его. Насладитесь моментом.

Эпилог

Самая слепая дегустация

Оставалось еще одно, последнее испытание слепой дегустацией, которое мне нужно было пройти. Это была самая слепая из всех дегустаций, что можно себе представить. Я должна была закрыть глаза, заткнуть уши и засунуть голову в пластиковую раму, чтобы не сдвинуться ни на сантиметр. Затем я должна была забраться в узкое темное устройство размером с гроб. Из всех чувств у меня должно было остаться только одно – вкус, т. е. понюхать вино я не могла. Все, что я могла, – зажать зубами тонкую пластиковую трубочку и дожидаться, пока по ней в мой рот потечет белое вино, красное вино или вода.

В течение примерно двадцати минут я лежала на спине, а в ногах у меня стоял человек, запускал по трубочке жидкость и кричал мне команды.

– Прополоскай! – слышала я приглушенный голос и чувствовала на языке что-то мокрое.

– Проглоти!

– Прополоскай!

– Проглоти!

При всей своей странности описанная обстановка может показаться знакомой: она была позаимствована из двух новаторских экспериментов, упоминавшихся в четвертой главе, с использованием фМРТ для изучения природы энологического мастерства. Первое, описанное в 2005 году, было проведено командой итальянских ученых; второе, смоделированное по примеру первого, проводили французы в 2014 году. В обоих экспериментах сомелье и обычные люди пили, полоскали во рту и глотали вино, находясь внутри томографов, чтобы ученые могли следить за тем, какие участки их мозга стимулировались испытываемыми вкусовыми ощущениями. Участникам не нужно было определять, что они пьют: аргентинский мальбек или калифорнийское мерло. Но, чтобы заставить участников сосредоточиться на вкусовых ощущениях, авторы эксперимента задавали им три вопроса:

1. Насколько вам нравится вино?

2. Какое это вино: белое или красное?

3. Как вы думаете, пробовали ли вы то же самое вино более одного раза?

Две группы исследователей независимо друг от друга обнаружили, что, когда эксперты дегустируют и анализируют вино, участки их мозга загораются по четкой схеме, совершенно не похожей на карту активности мозга обычных любителей.

К моменту этого последнего испытания я уже почти год интенсивно изучала вино и всевозможные вкусы. Я продемонстрировала, что способна выполнять функции сомелье, в обеденном зале ресторана, на экзамене в Совете мастеров сомелье, на слепых дегустациях. Мое умение оценивать и распознавать вина вслепую оценивалось как хорошее и даже отличное, как сказал мой бывший инструктор по слепой дегустации президент Американской ассоциации сомелье Эндрю Бэлл, пораженный скоростью моего прогресса. Если бы мне дали бокал вина из любого классического сорта винограда, я бы точно могла определить, что именно пью.