Винный сноб

Многообещающее утверждение. Возможно, эта «эстетическая система» и есть ответ. Хотя у каждого критика на нее свой взгляд, традиционно при оценивании вина профессионалы учитывают три ключевые характеристики: его сбалансированность, его сложность и долготу. В несбалансированном вине какой-то аромат будет неприятно выбиваться из общего ряда (возможно, спиртовой компонент будет слишком обжигать после проглатывания или кислота – забивать фруктовые ноты), тогда как в сбалансированном напитке все компоненты гармонично сочетаются друг с другом. Сложность – это способность вина долго дарить удовольствие благодаря многослойности, глубине, многообразию. Долготой, или продолжительностью, называется остаточное ароматическое воздействие вина после того, как оно проглочено или выплюнуто. Заурядное вино обладает меньшей продолжительностью, хорошее – большей. Предполагается, что вышеперечисленные критерии должны помогать человеку судить о присущей вину объективной «хорошести», отраженной в полученных им оценках. Рейтинг, выставленный критиком, должен указывать на качественность или заурядность вина, независимо от его личного отношения к содержимому бутылки. Рейтинг 92/100 говорит об уровне вина, а не о степени удовольствия, полученного критиком при его дегустации.

Но если данные характеристики действительно служат объективными основаниями для оценки качества, то почему судьи так часто не могут договориться друг с другом – и даже сами с собой – о том, какие вина назвать хорошими? Если качество – неотъемлемая характеристика вина и вышеупомянутая «эстетическая система» может его распознать, то одни и те же вина всегда должны получать одинаковые оценки (или почти одинаковые). Хотя бы у одного и того же дегустатора.

Но действительность не всегда такова. Авторы одного исследования, опубликованного в Journal of Wine Economics, в течение трех лет вели наблюдение за профессиональными дегустаторами одного из главных винных конкурсов Калифорнии. На каждом соревновании около семидесяти конкурсантов дегустировали по 30 бокалов вина. Некоторые вина наливались в три разных бокала из одной и той же бутылки. Дегустаторы должны были присудить победителям золотую, серебряную и бронзовую медали. Результаты определенно не делают им чести: лишь 10 процентов оказались последовательными в своих оценках. Основная масса дегустаторов каждый раз давала совершенно противоположные оценки одному и тому же вину. Один судья сначала поставил вину 90 баллов (серебро), а, попробовав его через несколько минут, присудил ему лишь 80 баллов (без медали) и, наконец, в третий раз решил, что оно заслуживает практически максимальной оценки в 96 баллов (золото). Автор исследования пришел к выводу, что медали присуждаются бутылкам в случайном порядке: «Можно предположить, что в каком-нибудь другом конкурсе каждый из медалистов мог бы получить любую другую медаль или вообще остаться без награды».

Подобные факты не внушают доверия к «эстетической системе», которая должна давать надежное определение «качественному», особенно если учесть, что данное исследование лишь подтверждает наблюдения других ученых. Авторы эксперимента, отчет о котором опубликован в калифорнийском новостном бюллетене The Grapevine, проследили за успехами четырех тысяч вин, принявших участие в дюжине конкурсов, и обнаружили, что более тысячи из них в одних конкурсах получили медали, а в других даже не приблизились к пьедесталу почета. Писатель и физик Леонард Млодинов вспоминал в статье Wall Street Journal, как на одном конкурсе некий винодел представил одно и то же вино под тремя разными этикетками. Две из трех бутылок были полностью раскритикованы (про одну сказали, что ее содержимое «невозможно пить»), а третья, с абсолютно идентичным вином, получила двойную золотую медаль.

Проанализировав статистику калифорнийских винных конкурсов, исследователи все-таки выявили один случай, когда дегустаторы демонстрировали завидное постоянство: это происходило в случаях отбора вин, которые им не понравились. Качество – понятие эфемерное. Но плохое вино всегда себя выдаст.

* * *

По дороге из Сан-Франциско в Сент-Хелину, где расположена лаборатория Леи, я прокручивала в голове все известные мне определения качества. Раз уж никто не мог дать вразумительный ответ на вопрос, что такое «хорошее» вино, я решила нанести визит в эпицентр «плохого» вина – точнее, вина категории масс-мар-кет, – чтобы проверить, не удастся ли сформулировать понятие качества на примере того, в чем это качество отсутствует.