Виолетта и Затерянный сад

– Мы сражались между собой. Сад был разорён, леса сожжены. Эта Буря была из самых худших. Да уж, наделали делов…

– А Защитник? Что он? – спросила Виолетта.

– Ушёл, – пробурчал Багратионыч. – А покидая Сад навсегда, сказал, что мы стали «хуже тех псов». И мы все уснули.

Виолетта почувствовала, как у неё сжимаются кулаки. Когда речь заходила о насилии, злость на неё накатывала сама собой. Вот уж нет! Уж она-то не будет делать глупостей. Она будет вести себя осмотрительно. И это значит, нужно помешать животным враждовать и показать им, что есть другие решения. Вот только как?

– А потом? При других Защитниках? Гвардия всё ещё была?

– Да, – сказал Наполеон. – И многие обращались к ней, но только в случае необходимости. И даже на какой-то момент всё стало хорошо.

– Отличное было время. Мы помогали людям. Да уж… – добавил Багратионыч.

– Более того, у нас была еда! – причмокнул Наполеон.

– И как всё это закончилось?

Медведь проворчал:

– Был там один полководец… Генерал Панг[3]. Его все уважали. А потом… Это было, когда Защитница отправила его на задание с лучшими силами Гвардии. В то время Буря была такая себе зелёная штуковина, которая слишком быстро разрасталась, покрывала всё, понимаешь? Да, именно такую форму она тогда имела, Зелёная Буря, которая всё душила. С ней надо было по уму… В общем, следовало рубить корни. Короче, парни пошли. И пропали. Да уж…

– Мы ждали приказов. Мы надеялись, – подхватил рассказ Наполеон. – Но Защитница не сумела найти Панга. Видно, Зелёная Буря поглотила и его. При пробуждении, со следующим Защитником, никто уже не захотел заниматься Гвардией. – Наполеон на секунду задумался, словно мысленно прощаясь с теми славными временами, и продолжил: – Мы убрали мундиры подальше и зажили своей жизнью. До собрания этого броненосца.

Виолетта молчала. Ветераны с шумным чавканьем поглощали выкопанные из земли корни. Она тихо вышла из норы. Солнце стало оранжевым, и наконец опять стали видны детали окружающего пейзажа: высокий холм, на котором она стояла, покрывал лесок с приземистыми и плотными деревцами. Под ним простиралась равнина заброшенных хижин, где проходило собрание Гвардии. Свечения Перла вдали Виолетта больше не видела… Может, его затмевает вернувшийся дневной свет?

И тут в розовом утреннем небе она заметила тысячи точек. Это были птицы! Несметное количество птиц над лесом. Сначала у Виолетты мелькнула мысль, что они охотятся за привлечёнными солнечным светом насекомыми. Но для этого точки поднимались в небо что-то уж слишком высоко…

Внезапно птицы, образовав несколько круглых стай, полетели в одном направлении. Там явно что-то происходило.

– Вы видели? – спросила Виолетта гвардейцев, позвав их наружу. – Птицы! Что они делают?

– А, ну вот. Отправляются.

– Куда отправляются?

– За своим вожаком, – ответил Наполеон. – Искать Птицу-книгу.

– Вся живность хочет вожаков. Что за идиоты! – буркнул Багратионыч.

Виолетта, приходя всё в большее возбуждение, озиралась вокруг. Она чувствовала, что наступает пора для новых испытаний.

– И Бублик что-то не возвращается… Спасибо за гостеприимство и все ваши истории. Мне, пожалуй, пора. Пойду к большой хижине. Надо отыскать моего скакуна.

8 Кровь и перья

Распрощавшись с новыми друзьями, Виолетта направилась к эстраде, с которой накануне выступал броненосец. Может, Бублик ждёт её там?

– Только бы он был там… Если нет, вернусь на Большую поляну.

Виолетта остановилась и осмотрелась. С пригорка, на котором она находилась, открывалась вся равнина. Но за каждый камень или бугорок не заглянешь.

– А что, если Бублик где-то поблизости и тоже меня ищет… Вот ведь глупая! Я же знаю, как привлечь его внимание.

Она тут же вытащила из рюкзака банку с огурцами, достала один и разломила. В тишине раздался громкий хруст. Виолетта затаила дыхание, досчитала до десяти и… снова задышала. Ничего не произошло. Но она почувствовала, как проголодалась сама, и пожалела, что не прихватила с собой печенье. В общем-то, перекусить можно и огурчиком… Но нет. Это для Бублика. И она засунула сломанный огурец обратно в банку.

– Эх, был бы у меня такой же отменный нюх, как у него, я могла бы отыскать его след по…

Виолетта аж поперхнулась: как она раньше не догадалась!

– А Волчья шкура-то на что?!

Привычным уже движением она закрепила на шее меховую накидку. И через секунду мир вокруг наполнился множеством разных ощущений. Мысли, а точнее, образы, потоком хлынули в её мозг. Четыреста двадцать прыжков по направлению к солнцу – мёртвая полёвка (и Виолетта неожиданно для себя добавила: ням!). Семь прыжков вправо – нора с двумя лисами. Три прыжка влево, в траве за камнем – улитка.

Не раздумывая она три раза прыгнула влево и приподняла камень. Снизу к нему приклеилась ракушка. Виолетта схватила её, раздавила в ладони, слизнула и проглотила жирного и вязкого моллюска.

«Фу-у! Что ты творишь? Это отвратительно!» – говорила одна её половина. Но другая – та, что управляла сейчас телом, – уверенно отвечала: «Ты просто получила немного энергии, чтобы идти дальше. К вкусно пахнущей полёвке! Беги!»