Вирусы и эпидемии в истории мира. Прошлое, настоящее и будущее

Один из знаменитых комедийных актеров, танцор и певец Эдди Кантор предложил назвать эту кампанию по сбору средств «Маршем десятицентовиков» (March of Dimes), перефразировав название новостной программы «Марш времени» (March of Time), которую показывали в кинотеатрах той эпохи. Дотации, полученные в ответ на просьбы о помощи, поступали либо на президентский счет, либо на счет фонда. «Марш десятицентовиков» за один год получил 2,68 миллиона соответствующих монеток и тысячи долларов в чеках. Масштаб сбора средств был настолько велик, что с 1938 по 1955 год фондом было получено 350 миллионов долларов, из которых 233 миллиона было использовано для лечения больных. Фонд организовал бо́льшую часть научных исследований по полиомиелиту, включая и клинические испытания полиовакцины Солка.

Те американцы, которым сейчас за 70, помнят организованный фондом «Марш матерей за десятицентовиками» из-за того, что их собственные матери, возможно, принимали в нем участие. Организованный в 1950 году местным филиалом в округе Марикопа, штат Аризона, марш начался 16 января в семь часов вечера в городе Финикс, когда появились женщины, несшие в руках банки, контейнеры и сумки для покупок. Они обошли все дома, квартиры и отели. До начала марша радиостанции, газеты и плакаты распространили информацию о «Марше матерей», объявив: «Включите над входом в дом свет, помогите в борьбе с полиомиелитом сегодня вечером». В тот вечер в Финиксе матери, прошедшие по городу маршем ради борьбы с полиомиелитом, собрали 44 890 долларов США в пожертвованиях от примерно 42 000 доноров. На следующий год марш прошел по всем Соединенным Штатам, и между 1951 и 1955 годами таким образом удалось собрать более 250 миллионов долларов. Важно то, что огромное население страны стало непосредственно участвовать, проявив личную приверженность делу и приложив усилия для борьбы с полиомиелитом – как в качестве сборщиков пожертвований, так и в роли жертвователей. Конечно, стимулом стало стремление получить вакцину, которая бы защитила их детей и внуков от полиомиелита, предотвратив его эпидемии, так как в каждом сообществе, в каждом населенном пункте были дети, пострадавшие от полиомиелита и ставшие из-за него калеками.

Подобным же образом сложная проблема понимания природы заболевания и его предотвращения привлекла многих преданных своему делу ученых, стремившихся распутать эту головоломку.

Основным фактором, задержавшим создание вакцины, было то, что небольшое число руководителей, влиявших на принятие решений, по сути, контролировали эту область и ее научные направления¹². Саймон Флекснер, директор Института Рокфеллера, всю жизнь был убежден в том, что полиовирус обладает исключительно нейротропной природой, то есть может развиваться только в клетках нервной системы в головном и спинном мозге. Его вера в то, что вирус – возбудитель полиомиелита проникал в дыхательную систему и оттуда перемещался непосредственно в ЦНС, была непоколебима. Эта точка зрения частично основывалась на изучении макак-резусов, которые легко заражаются полиомиелитом, но в их организм инфекция проникает только через респираторную систему, а не через пищеварительный тракт. Убеждение Флекснера, подкрепленное престижем Института Рокфеллера, стало на долгие годы доминирующим, несмотря на его ошибочность. К сожалению, уважение к Флекснеру и его последователям успешно приглушило, если не заглушило полностью, голоса Карла Клинга и других скандинавов, чей систематический анализ тканей, получаемых из тел умерших от полиомиелита людей, позволил им извлечь вирус не только из таких очевидных областей, как дыхательная система, глотка и трахеи, но также из стенок кишок и из содержимого кишечника. Клинг и его группа также обследовали здоровых носителей вируса. Они изолировали вирус полиомиелита из кала здоровых членов семей инфицированных пациентов, а также из кала других здоровых индивидов⁴¹. Однако только в 1937–1938 годах Пол Н. Траск подтвердил наконец изыскания скандинавских исследователей. Его данные в конце концов установили без какой-либо тени сомнения, что вирус может размножаться в кишечнике – доказательство, которому Флекснер так долго противостоял.