Вишневые воры

Не оборачиваясь на меня, Розалинда вошла в кафе, а я помедлила у двери, ужаленная ее словами. Через стекло я видела Зили – она сидела за столом с Дафни и Каллой и выуживала ложкой мороженое из огромного бокала, смеясь над чем-то, что сказала Дафни. Впервые за долгое время она выглядела счастливой.

Розалинда 1951

1

В конце октября 1950 года компания «Парамаунт пикчерз» выпустила фильм «Чэпел-70: винтовка, покорившая Запад» с участием Джеймса Стюарта и Джанет Ли. В нем рассказывалось о легендарной магазинной винтовке «Чэпел файрармз», производившейся с 1870 года и сыгравшей большую роль в геноциде американских индейцев в последние годы так называемого освоения американского Запада.

Несколько других производителей оружия в Коннектикуте – «Винчестер» и «Кольт» – настаивали на том, что покорение Запада было бы невозможным без их оружия – в частности «Винчестера-73» и «Кольтписмейкера», но винтовке «Чэпел-70» была отведена основная роль. Мой отец был очень горд тем, что его продукцию отметил Голливуд, поэтому в дни премьеры арендовал кинотеатр «Беллфлауэр-синема» на целую неделю. Всем работникам завода Чэпела разрешили выбрать день и посмотреть кино в рабочее время, а жители городка и руководители подразделений компании были приглашены на вечерние сеансы. Входные билеты, буфет – все было бесплатным; для моего отца – человека, обычно отличавшегося бережливостью и старавшегося не привлекать лишнего внимания к себе и своей семье, – это был широкий жест.

Со дня смерти Эстер прошло всего четыре месяца, и мы с сестрами восприняли новость о голливудском фильме, восхваляющем нашу фамилию, с умеренным восторгом, однако перспектива пойти на премьеру нас все же обрадовала. В день премьеры мы должны были приветствовать старших руководителей компании «Чэпел файрармз», прибывавших в кинотеатр с семьями. Белинда, к счастью, осталась дома – от фильма, прославляющего фамильное оружие, у нее точно случился бы разрыв сердца.

Приехав на премьеру без жены, наш отец нуждался в нашей поддержке. Своим присутствием мы должны были продемонстрировать, что он состоявшийся человек, ведущий полноценную и полную любви семейную жизнь. По настоянию Каллы мы надели черные платья, купленные в универмаге Гринвича за день до этого. Поборница викторианской морали, Калла убедила нас, что появляться в ярких платьях на общественном мероприятии спустя лишь несколько месяцев после смерти Эстер – неприлично. Стараниями Каллы мы должны были явить миру картину единения в скорби, но в результате вышло так, что в своих черных платьях и туфлях мы смотрелись гламурно.

Именно то, как выглядела Розалинда – черное платье до колен, ниточка жемчуга на шее, нежная розовая помада на губах, – и привлекло к ней внимание мужчины, за которого пять месяцев спустя она выйдет замуж.

Питер Толлсо больше двадцати лет работал с моим отцом – он был первым вице-президентом одного из управлений «Чэпел файрармз». На премьере его сопровождала жена Адель, которая пригласила своего кузена. Я приметила его еще до того, как он был нам представлен, – в фойе «Беллфлауэр-синема» он возвышался над всей толпой. Даже босиком и без головного убора он был бы выше всех, но в тот вечер он щеголял в ковбойских сапогах и шляпе, а потому не заметить его было невозможно.

В фойе собрался весь цвет отцовской компании – руководители управлений с женами и детьми. Ожидая начала сеанса, они беседовали друг с другом; взрослые потягивали вино, дети – кока-колу. Мужчина в ковбойской шляпе медленно продвигался от входных дверей в глубь фойе, но поскольку наша компания стояла у дальней стены – мы с Зили заняли наблюдательную позицию на ступеньках, ведущих на балкон, – до нас он добрался лишь спустя какое-то время. Находясь на некотором возвышении, я видела, как его шляпа движется сквозь толпу, будто акулий плавник, и вот наконец он, в сопровождении Питера и Адель, оказался прямо перед нами.

– Позвольте представить: Родерик Уайтли, мой кузен, – сказала Адель. Ее лицо, обрамленное гладким каре светлых волос, походило на карту изящных тонких линий. – Он из Техаса.

– Но я родился в Коннектикуте, Адель, почему ты все время об этом забываешь? – тепло отозвался Родерик, пожимая руку моему отцу. Родерик не был красавцем, однако он сразу производил сильное впечатление: его полные губы были приоткрыты, а два передних зуба были крупнее остальных, и, хотя они не слишком выдавались вперед, я все равно невольно вспомнила Багза Банни. Весь он словно бы состоял из выпуклостей: защитного цвета брюки плотно обтягивали его округлые бедра и икры, а темно-коричневый блейзер эффектно облегал плечи и бицепсы. На нем был галстук-боло (хотя я тогда еще не знала, что он называется именно так), который больше походил на подвеску: серебряный медальон в форме буйвола на коричневом шнурке. Мне было интересно, всегда ли он так одевался – или выбрал костюм под тематику вечера. Собравшаяся в фойе публика смотрела на него как на актера, приглашенного рекламировать фильм.