Вишня без косточки

Я не нашёл, что ответить.

***

В четверть пятого мы с Пуаро снова стояли перед калиткой дома номер семнадцать на Черри-Три Лейн. Восточный ветер к тому времени превратился в настоящую бурю. Вишнёвые деревья, казалось, готовы были вывернуться из земли, клонившееся к заходу солнце временами пробивалось сквозь тучи и озаряло мирную улицу несколько зловещим светом, отливавшим медью.

— Ну что, Гастингс, вам по-прежнему кажется, что здесь ничего не может произойти? — осведомился Пуаро.

Я лишь поёжился.

Дверь нам открыл всё тот же спавший на ходу Робертсон, но за его плечом я увидел полицейского, поднявшегося при нашем появлении со стула в холле.

— Констебль Коллинз, полагаю? Меня зовут Эркюль Пуаро, и мы с капитаном Гастингсом приглашены семьёй для консультаций.

— Добрый день, джентльмены, — кивнул констебль. — Инспектор про вас предупреждал.

Робертсон проводил нас в гостиную, куда через пару минут вошла и миссис Бэнкс.

— Мистер Пуаро, капитан Гастингс! Я не ожидала снова увидеть вас сегодня. Боюсь, мой брат отлучился по неотложным делам…

— Прошу прощения, madame Бэнкс, — прервал её Пуаро, — но мы пришли побеседовать не с вашим братом, а с вами.

Миссис Бэнкс посмотрела на него с искренним удивлением.

— Но о чём? Я вряд ли могу сообщить вам какие-то полезные сведения.

— Ah, полезные, précisément! Чем больше я думаю об этом деле, madame Бэнкс, тем больше уверяюсь в том, что для его успешного разрешения сведения, которые принято считать полезными, совершенно не годятся. И напротив, то, что вам кажется бесполезным, может оказаться незаменимо.

— Вынуждена признаться, что не понимаю вас, мистер Пуаро.

Пуаро взглянул миссис Бэнкс в глаза и ласково, словно говорил с ребёнком, начал:

— Madame Бэнкс, о чём вы всё время думаете, но не решаетесь сказать? Нечто, — или некто, — вызывает у вас столь глубокий страх, что вы бледнеете, едва вспоминаете об этом. Но вы молчите, во многом из-за брата.

Миссис Бэнкс протестующим жестом подняла руку, но Пуаро опередил её:

— Я далёк от того, чтобы предполагать, что вы боитесь monsieur Мэнсфилда. Quelle absurdité! Он — любящий и заботливый брат, ясно, что он искренне беспокоится о вас и готов на всё, чтобы вам помочь. И всё же, его присутствие накладывает на ваши уста печать. Отчего, madame Бэнкс?

Пока Пуаро говорил, миссис Бэнкс сидела, опустив голову, а когда снова посмотрела на нас, я увидел, что её глаза полны слёз.

— Вы правы, — очень тихо вымолвила она. — Правы во всём. Джон — лучший брат на свете, если бы не он, всё это свело бы меня в могилу. Но он боится, что… что болезнь вернётся, и не хочет, чтобы я погружалась в мысли о том, что тогда случилось.

— Когда, madame Бэнкс? Когда вы были ребёнком, как Джейн?

Миссис Бэнкс кивнула.

— Что произошло? С вами были жестоки?

— Меня похитили, мистер Пуаро. Прямо из детской, из моей постели.

— Кто?

— Я почти ничего не помню. Помню только, что его звали Питер. Помню деревья, очень высокие. Возможно, то был парк или лес. Там были и другие дети, много детей, их тоже украл Питер. Помню огни, какой-то сверкающий серебристый порошок — возможно, какое-то одурманивающее вещество, — из-за него казалось, что становишься лёгким, словно мыльный пузырь, и летишь. Помню, что мы прятались от взрослых, что я рассказывала остальным сказки, чтобы не было так страшно, и они звали меня мамой. Но это всё.

— Вы помните, как вернулись домой?

Миссис Бэнкс покачала головой. Теперь она, не таясь, плакала.

— Однажды утром я просто проснулась в своей кровати. Возле меня сидела измученная мама. Увидев, что я очнулась, она заплакала, обняла меня, так крепко, как никогда раньше, и всё твердила, что я её девочка, что больше со мной не случится ничего плохого, и больше она меня никому не отдаст.

Пуаро, смотревший на миссис Бэнкс с участием и болью, протянул ей свой белоснежный носовой платок.

— Я долго болела, — продолжала миссис Бэнкс, вытирая слёзы. — Тяжёлая нервная горячка, около месяца. Пока я росла, она повторялась снова и снова, меня лечили, но безуспешно. Потом приступы стали реже, но когда я вышла замуж, болезнь вернулась. Мне пришлось два года провести в санатории в Альпах. Я так боялась, мистер Пуаро, так боялась, что у меня будут дети, и с ними случится нечто подобное! Лишь после рождения Майкла мне стало легче. И вот…

— Madame Бэнкс, — мягко произнёс Пуаро, — тогда, во время похищения, вы и потеряли напёрсток?

Она молча кивнула, спрятав лицо в платок.

— Ah, pauvre enfant, — вздохнул Пуаро. — Мы не станем вас больше терзать, просто знайте: Пуаро сделает всё, что в его силах, чтобы уберечь вас и ваших детей, que le ciel m’aide.

И тут раздался стук в дверь.

Миссис Бэнкс вздрогнула и беспомощно посмотрела на Пуаро.

— Ничего не бойтесь, madame Бэнкс. Мы здесь, и констебль Коллинз тоже.

На пороге гостиной появилась горничная Эллен.

— Мэм, там пришли по объявлению. Одна девушка, мэм, хочет поступить на место няни.

— Пригласите её, mademoiselle Эллен, будьте так добры, — распорядился Пуаро, видя, что миссис Бэнкс нужно время, чтобы прийти в себя.