Vita Nostra. Собирая осколки

– Нет. – Она еле-еле улыбнулась, отвечая на его взгляд, и Пашке снова померещился далекий огонь в темноте. – Понимаете, Павел, я ведь пробовала разные варианты. Я объясняла студентам заранее… Задолго до поступления объясняла им, чему будут учить, в чем миссия, в чем цель. Это были самые ужасные, провальные наборы. Потому что…

Она замолчала и погрустнела, будто продолжение речи было ей в тягость. Листья вокруг скамейки снова закрутились маленьким смерчем.

– Завтра, в понедельник, в восемь часов вечера, – сказала женщина по-деловому, и от этой интонации Пашка вспомнил ее имя: Александра Игоревна. – Индивидуальное занятие у меня в кабинете. Специально готовиться не нужно.

* * *

Валя с первого взгляда понял, что план близнецов провалился и примириться с родственниками не удалось. Зная, как много значил для Артура и Пашки этот поход, Валя испугался за них – но кроме разочарования и неизбежной депрессии братья принесли с собой еще что-то. Странно, но это была надежда. И особенно странно, что источником ее оказалась Александра Игоревна.

Вале бы насторожиться, расспросить, намекнуть, что от этой женщины ждать добра не приходится и подарков она не делает. Но Валю занимало в этот день совершенно другое, и, услышав, что у братьев индивидуальные назначены на восемь, он решился попросить их спасти его жизнь.

В конце своей сбивчивой речи он сделал очень, очень умоляющее лицо:

– Просто не возвращайтесь до девяти. Ну пожалуйста, пожалуйста…

– Ты, что ли, будильник поставишь? – удивился Пашка.

– Сначала он притащил хомяка… – скучным голосом начал Артур и вдруг замолчал. Может быть, вспомнил то утро, когда Валя привел Алису, избитую, к ним в комнату. Когда к человеку проявляешь сочувствие, пусть короткое, ни к чему не обязывающее, потом уже кажется, что этот человек тебе не чужой…

– Мы с Алисой просто посидим поговорим, – быстро сказал Валя. – Я сам приберу в комнате, вам же польза. А когда вы вернетесь – в девять, – мы уже будем пить чай на кухне…

Пашка и Артур переглянулись. Вале снова показалось, что они обмениваются неслышными сигналами.

Глава 3

На преподавательском столе стояла клетка. Хомяк, припав к металлическому полу, глядел сквозь прутья и стекло глазами-бусинками.

– Если вы нажмете на кнопку, – сказала Сашка, – хомяк в клетке умрет.

Артур посмотрел очень удивленно. За то короткое время, что они были знакомы лично, ей удалось вызвать в мальчике симпатию. Артур в первую секунду подумал, что это шутка, или ребус, или еще какая-нибудь игра.

– Но я же не буду нажимать на кнопку? – Он растерянно улыбнулся. – Зачем мне убивать хомяка?

– Это упражнение, – сказала Сашка. – Сейчас я объясню, в чем оно заключается. И вы, полностью информированный, его выполните, хорошо?

Артур перестал улыбаться. Посмотрел на хомяка: тот замер, будто в надежде, что если не двигаться – о нем все забудут.

– Я требую от первокурсников полного подчинения, – сказала Сашка, – без этого вы не сможете учиться. Но мне нужно от вас проявление вашей собственной воли, без этого вы тоже не сможете учиться. Противоречие? Нет, диалектика, так и происходит движение вперед… Сейчас я отдам вам приказ. Если вы его не исполните – я тут же напишу докладную Константину Фаритовичу.

Артур побледнел, но Сашка вдруг увидела в нем Ярослава. Настоящего. Того, кто сажает самолет в грозу, кто понимает несказанное, кто говорит: «Не бойся», когда все огни исчезли.

– …Выполнять приказ или нет, вы решите самостоятельно. – Она говорила медленно, осторожно, не веря своей удаче. – У вас есть выбор, вы свободны и можете не подчиняться…

Сашка запретила себе смотреть на него насквозь, ведь наблюдатель влияет на объект, а ей нужно было, чтобы Артур по своей воле принял решение.

– …Но докладную я точно напишу… В этом суть упражнения, понимаете?

Если он сейчас откажется убивать… не придется больше никем жертвовать. Мальчик станет прямой проекцией Ярослава как идеи бесстрашия и доверия и откроет для Сашки информационный канал. Тогда Сашка сможет внести исправление в основу Речи и тем вернуть себе целостность. Реальность восстановится во всей своей сложности, и у многих истинных Слов появятся другие значения.

– Выбор, – шепотом повторила Сашка. – Жмите на кнопку.

* * *

Пашка, припав на четыре короткие лапки, сидел в центре клетки. Слышал их голоса, будто через скверные наушники, видел лица как сквозь туман. В клетке неприятно пахло напуганным хомяком.

Ему казалось, что это он сам на месте Артура, что это он стоит сейчас у стола и смотрит на клетку. И чувствует на себе взгляд Александры Игоревны; Пашка понял, вжимаясь в пол клетки пушистым мягким животом: Константин Фаритович, воплощенный страх смерти, служит ей как сверло или отвертка. Большое зло, поселившееся в Торпе, центр паутины, которая опутывает здесь все, – Александра Игоревна, ректор.

– Кнопку, – послышался снаружи голос, черный, тягучий, как расплавленный битум. И Пашка, зажмурившись в клетке, молча закричал, не издавая ни звука: «Не нажимай! Посмотри внимательно – это же я! Не нажимай, Артур!»

* * *