Витязь в овечьей шкуре

— Я просто убеждена. Козлов не собирался в тюрьму. Но мог попасть под подозрение; Под подозрение попали бы все, кто сидел со мной за одним столиком. Но в первую очередь, как вы понимаете, проверять стали бы вас.

— Так он, выходит, знал, что я за вами приеду!

— Наверняка. Вы позвонили своей дочери и сказали об этом, а он был в тот момент с ней. Уверена, он сказал Марине, что поедет за мной в кафе в любом случае, потому что иначе вы обвините его в нарушении обещания, или что-нибудь в этом духе. Заметьте: он приехал раньше вас, но ничего не предпринимал, пока вы не появились.

— Мерзавец. А моя дочь едва не вышла за него замуж!

Наташа ухмыльнулась и предложила:

— Давайте поищем яд прямо сейчас. А то пускаться в путь с такой начинкой в машине мне что-то не хочется. Мало ли как сработают мозги у Валентина Львовича? Ментовское мышление сильно отличается от человеческого, это я вам по опыту говорю.

Подозрительного вида пузырек они обнаружили в отделении, где у Покровского лежали дорожные карты. Он был завернут в тряпку и засунут в самый дальний угол.

— Только не цапайте руками! — предупредила Наташа. — Отмазывай вас потом! Давайте выбросим эту дрянь в сточную канаву.

Покровский поглядел на нее и ухмыльнулся:

— Я ценю вашу заботу, но, попав в сточную канаву, эта дрянь может отравить несметное количество людей. Поэтому лучше позвонить вашему другу и сообщить ему о находке. А потом, при случае, отдать ее ему лично в руки.

— При случае! — хмыкнула Наташа. — Он сейчас же захочет заполучить яд. Думаю, он уже мечтает если не об ордене за храбрость, то о медали за отвагу уж точно.

Они позвонили Негодько, и он обещал прислать за подозрительным пузырьком лейтенанта.

Пока ждали лейтенанта, Покровский нервничал.

— Как я скажу правду своей дочери? — спросил он и ударил ладонью по рулю.

— Так и скажете, — пожала плечами Наташа. — Что всех убил Козлов.

— Лучше я ей позвоню, — трусливо предложил он. — Не представляю, как смотреть ей в глаза при встрече.

— Так не вы же убийца, чего переживать?

Покровский поглядел на нее сердито и спросил:

— Вы что, никогда не любили?

— Андрей Алексеевич, вот увидите, ваша дочь стойко перенесет удар.

Покровский некоторое время пыхтел и страдал, но потом все-таки позвонил Марине и сказал:

— Дорогая, мы с Наташей скоро вернемся в Березкино… Вдвоем. Спрашиваешь, где Валера? Ах, Валера! Видишь ли, Наташа, случайно раскрыла оба убийства… Выяснилось, что Валера и есть отравитель. Поэтому он не приедет. Дорогая, ты плачешь? Нет? Смеешься? А что тут смешного? Нет, я не шучу. Его в самом деле забрала милиция. На третьем покушении — он насыпал Наташе в кофе цианида. Да-да, конечно. Мы все расскажем обстоятельно, когда вернемся.

И вот теперь они сидели за столом и Наташа рассказывала все обстоятельно. Вернее, она пыталась рассказать все обстоятельно, но ее перебивали вопросами.

— Но как вы догадались, что это он? — воскликнула Марина. — На кого я только не думала!

На Валеру — никогда!

— Я прозрела в тот момент, когда Валера угощал всех мороженым, — ответила Наташа. — Он принес мороженое в дом и стал всем предлагать.

И я сразу поняла, что он убийца.

— Но как? — удивилась Лина. — Я и сейчас ничего не понимаю.

— А вы помните, каким образом он предлагал вам эскимо? Где оно было?

— Оно было в пакете, — подсказал Покровский. — Валера держал пакет двумя руками и подносил то к одному, то к другому человеку и говорил: «Выбирайте!»

— Вот! — подхватила Наташа. — Именно так он, вероятно, преподнес отравленный кофе бедным Алисе и Люде. Термос он поставил в пакет.

Потом отвернул края и выставил пакет перед собой: «Возьмите, дорогая, выпейте кофейку!» Вот вам и отсутствие отпечатков пальцев на термосе!

Он не дотрагивался до термоса после того, как начинил его отравой и тщательно протер. Я все время думала: если убийца был в перчатках, то почему ни одна ни другая жертва не обратила на это внимания? Когда открываешь дверцу машины, в салоне загорается свет. И человека, который подает вам кофе, хорошо видно. Значит, перчатки скрыть вряд ли удалось бы.

— Когда вы в прошлый раз говорили про перчатки, — сказала Лина, — я подумала — вы подозреваете меня.

— Почему это? — удивился Стае, который сидел и потирал свои усы, будто именно там содержалось серое вещество, которое необходимо было стимулировать.

— Как — почему, Стае? — удивилась Лина. — Потому что только женщина в перчатках летом не вызывает подозрения.

— Где ты в наше время видела женщину в перчатках летом? — презрительно бросил Вадим. — Кроме английской королевы, никто их уже давно не носит!

— Уверяю тебя, милый, если бы я надела перчатки и подходящее платье, ты первый посчитал бы, что так и надо.

— Ну, конечно, вас, Лина, я тоже одно время подозревала! — «успокоила» ее Наташа и отхлебнула сразу половину чашки чаю. Во рту у нее пересохло от долгих разговоров.

— Почему? — довольно резко поинтересовался Вадим. Физиономия у него сделалась непримиримой, словно у антиглобалиста, попавшего на заседание Европарламента.

— М-м-м… — пробормотала Наташа, пытаясь придумать, как выйти из ситуации с достоинством.