Витязь в тигровой шкуре

Как-то раз случилось мужу
Во дворец прийти с дарами.
Царь морей сидел за пиром,
Окружённый моряками.
Принял с честью он Усена,
Посадил перед собою
И поднёс большую чашу
С крепкой влагою хмельною.

Выпил муж мой эту чашу,

Глядь — другая появилась,
Из серебряных кувшинов
Влага снова заструилась.
И забыл свою он клятву.
Что ему коран и Мекка!
Не идут рога ослице,
Хмель не красит человека.

И сказал тогда владыка

Безрассудному Усену:
«Чтоб купить дары такие,
Нужно дать большую цену.
Удивляюсь, где берёшь ты
Эти крупные рубины!
Я за них тебе не в силах
Заплатить и половины».

Услыхав хвалу подаркам,

Возгордился безрассудный.
«О, — воскликнул он, — владыка!
Не хвали подарок скудный!
Твоему готовлю сыну
Я сокровище иное —
Солнцеликую невесту,
Станом сходную с алоэ».

И владыке рассказал он

О девице неизвестной,
О слезах её поведал
И красе её небесной.
Царь возрадовался сердцем
И велел дворцовой страже
Привести на пир весёлый
Ту, которой нету краше.

В доме я одна сидела.

Вдруг явился на пороге
Молодой начальник стражи.
Поднялася я в тревоге.
Он сказал мне: «В этом доме
Скрыта юная луна.
Повелитель мой желает,
Чтоб к нему пришла она».

«Где ж она, девица эта?» —

В удивленье я спросила.
И ответил мне начальник:
«Это дивное светило
В дар принёс царю сегодня
Именитый твой супруг.
Приведи скорее деву,
Ждать мне боле недосуг».

Что могла я с ним поделать?

Обнял душу смертный холод,
Свод небесный содрогнулся,
Гневом божиим расколот.
К бедной пленнице пошла я,
Низко голову склоня,
Но она, рыдая горько,
Не взглянула на меня.

И сказала я: «О солнце,

Изменила, знать, судьба нам,
Небо в гневе потемнело
И завесилось туманом.
Вот пришёл начальник стражи,
Чтоб свести тебя к царю.
Горе мне! Разбито сердце,
Как в огне я вся горю».

Отвечала мне девица:

«Что крушишься ты, сестрица?
То, что раз со мной случилось,
Вновь не может совершиться.
Зло не стоит удивленья,
Уж привыкла к горю я:
Такова на свете белом
Участь горькая моя».

И, без гнева и без жалоб,

Истомлённая печалью,
Встала девушка с подушек
И закуталась вуалью.
И надела я на деву
Чудный пояс из жемчужин —
Чтоб купить такое диво,
Целый город был бы нужен.

«Вот, — сказала я девице, —

Может быть, каменья эти
Разорвать тебе помогут
Плена горестные сети».
И взяла бедняжку стража,
И народ собрался мигом
И бежал вослед за нею,
Поражённый дивным ликом.

Царь её у входа встретил

И воскликнул: «Боже правый!
Вот сошло на землю солнце
В виде девы величавой.
Кто, скажите, кроме бога,
Мог создать черты такие?
Всякий, кто её полюбит,
Беды вытерпит лихие».

Посадив с собою рядом,

Царь расспрашивал девицу:
«Кто ты, дева, и откуда
Прибыла в мою столицу?»
Но она не отвечала,
Безучастная к вопросам,
И уста безмолвны были,
Молодым подобны розам.

Царь сказал: «Девица эта

Нас печалит и волнует.
Что молчит она? Быть может,
О возлюбленном тоскует?
Или дух её, как голубь,
Над людьми парит высоко
И она, чуждаясь мира,
Здесь страдает одиноко?

Поскорей бы сын мой милый

Возвращался с поля брани, —
Эту деву молодую
Исцелит он от страданий.
А пока мой сын в походе,
Пусть живёт у нас девица.
Ведь луна в разлуке с солнцем
Так же меркнет и томится».

И девицу нарядили

В платье царского покроя,
И повесили на шею
Ожерелье золотое,
И надели ей корону
Из прозрачного рубина,
Чтобы радовала роза
Молодого властелина.

И когда опочивальню

Ей устроили вельможи,
Чистым золотом обили
Ей девическое ложе,
Десять евнухов надёжных
Поместили у дверей
И позволили девице
Удалиться от гостей.

Пир весёлый продолжался.

Заходили снова чарки.
Получил купец за деву
Драгоценные подарки.
Громко били барабаны,
И девица за стеной
Чутким ухом различала
Рокот арфы золотой.

И тогда сказала стражам

Дева, равная пантере:
«Люди добрые, напрасно
Сторожите вы у двери:
Не гожусь я вам в царицы,
Мне иной назначен путь.
Если будете упорны,
Проколю кинжалом грудь.

И тогда несдобровать вам,

Люди добрые, поверьте:
Царь убьёт вас без пощады,
Не простит моей вам смерти.
Отпустите вы девицу!
Что страдать напрасно вам?
За свободу я охотно
Все сокровища отдам».

И сняла она корону

Из прозрачного рубина,
Ожерелье расстегнула —
Дар высокий господина,
Сорвала жемчужный пояс,
И угрюмые рабы,
Увидав её богатства,
Уступили без борьбы.

Снял один из них одежду,

И она накрылась ею.
Через двери боковые
Деву вывели в аллею.
Мимо стражи проскользнула
Незамеченной она —
Так от страшного дракона
Скрылась юная луна.

Поздно вечером беглянка

Мне в окошко постучала.
Дверь я быстро отворила
И красавицу узнала.
«О Фатьма, — сказала дева, —
Дай коня мне, милый друг!
Убежала от царя я
И его усердных слуг».

Чтобы скрыться от погони,

Был скакун отличный нужен.
Привести его для девы
Я велела из конюшен.
На коня уселась дева
И была как бы светило,
Что, сияя в тёмном небе,
Льва[14] собой отяготило.

Ночь настала. Слух пронёсся

О таинственной пропаже.
Город мигом оцепили,
Понеслись в погоню стражи.
Обыскали все строенья,
Все луга, леса и реки,
Но, увы светило наше
Нас оставило навеки».