Viva Америка

— Эй! Если это какая-то двусмысленность, то я только что из-под Алекса! — запротестовала Козетта.

— Ударная волна! — перепуганно вытаращил глаза Фуз. — Прискок, если ты опять собрался совершить что-то противозаконное…

Из комнаты перед нами, куда совсем недавно забегал Лесли, раздался оглушительный взрыв, и дверной портал — с кирпичами, дверью и дверным косяком — словно вычихнуло по диагонали в коридор — на ставших обстреливать нас спецназовцев. Направленные взрывом «осадки» изрешетили часть коридора, а также — насквозь пробили стены и прятавшихся за ними людей Болль.

Всё заволокло густым белым дымом с примесью извести, по потолку побежала уродливая трещина, а лестница, соединяющая этажи, тяжело вздохнула.

— Ты… кха-кха… опять… кх… заминировал мой дом?! — возмущенно прокашлял я, пытаясь встать.

— И… и — а-апчхи-и! — не только дом! — Лесли радостно захихикал. — За мной, неугодные! Хих!

Мы кое-как поднялись и вошли за Лесли в разрушенную и обожженную комнату, из которой всё продолжал валить дым. Вместо задней стены в комнате была огромная дыра — в эффектной рамке из тлеющих обоев. За дырой виднелся коридор соседнего здания.

— Мулунгу всеправдивый! — растерянно пробормотал Фуз, целуя испачканный медальон. — Только необходимостью можно оправдать такое…

Козетта придирчиво поправила свои шахматные волосы:

— Только желанием проникнуть в чужой душ можно оправдать такое.

— Вперед-вперед, находки для шпионов[36]! — поторопил их Лесли и, громыхнув сумкой, смело прыгнул в дыру.

— Сам-то тоже не очень болтай, — проворчал я и с облегчением заметил, что в дыре не было сквозных щелей и отверстий, через которые можно было бы выпасть на улицу.

Мы осторожно протиснулись в получившийся проход и оказались в жилой многоэтажке, подпиравшей магазинчик Бена с правой стороны. Где-то пугливо голосили жильцы и торопливо хлопали двери квартир.

— Шок и трепет по-немецки! — довольно хихикнул Лесли, бодро семеня вперед.

— А еще у него яички по уровню выставлены, — с укором напомнила Козетта мне и Фузу.

Неожиданно из дыма позади нас тяжело выступил еще один спецназовец. На нём были черный огнеупорный костюм и крепившийся к спине ранцевый огнемет. С сопла ружье-брандспойта ядовито срывались капельки жидкого огня.

— Директор Болль всё-таки взяла их!.. — вздрогнул Фуз, вскидывая пистолетик.

— Божья роса мне в глаза! — растерянно произнес я. — Так это был не…

Лесли молниеносно выхватил у Козетты пистолет-пулемет и невозмутимо выстрелил спецназовцу в матовое стекло огнеупорного шлема. Защитное стекло гулко лопнуло, и спецназовец, запрокинув простреленную голову, удивленно завалился назад в дыру.

— …оборот речи… — потрясенно закончил я, невольно хватаясь за лоб.

— О-ля-ля… Теперь я точно знаю: мы — убийцы… — дрожащим голосом сказала Козетта и сфотографировала мертвого огнеметчика. — Неужели нас действительно собирались сжечь, м-м-м?.. Я что, багет мне в зад, похожа на чье-то барбекю?!

Фуз что-то невнятно и уязвленно промычал.

— Не время психологически обновляться! За мной, враги империализма! — И Лесли припустил по коридору к лестничному пролету. — Выживем — отпою!

— Не каркай: у нас только покойников отпевают! — суеверно буркнул я, догоняя его.

Следуя за Лесли, мы натыкались на одно и то же: оставленные настежь квартиры и брошенные вещи.

— Жильцов либо эвакуировали, либо убили; либо эвакуируют и убивают прямо сейчас. Всё-таки дело национальной важности, — иронично хихикнул Лесли на бегу. — Остались только непризнаваемые Тапиокой трутни! Хих-хи!

— Что, опять?! — недовольно прогудел рядом Фуз. — Заявляю вам с высоты своего роста и бывшего служебного положения: правительство США ни с кем не… Э-э-э… А что это?

Лестничный пролет нам вредно заступила старушка в выцветшем платье. Только вместо умудренных жизнью глаз на нас смотрели жуткие выпученные бельма, а вместо забавной улыбки со вставной челюстью нас приветствовал оскал мандибул из-под обвисшего подбородка.

— Не ш-ш-шуметь! — потребовала старушка-трутень, раскрывая жабры на дряблых щеках. — С-с-старчес-с-ский запах прекрас-с-сно устраняется хоз-з-зяйс-ственным мы-ы-ы-ылом! Вос-с-спользуйтесь моим! — И она медленно зашаркала в нашу сторону.

Токсин с характерным медовым ароматом едва слышно заструился по коридору. Лесли тут же сбросил сумку на пол и, мелодично насвистывая «Rosamunde»[37], начал преспокойно в ней копаться.

Я вскинул свой пистолет-пулемет — и он, к моему усилившемуся потоотделению, тихонько защелкал пустым магазином.

— У меня тоже по нулям! — радостно сообщил Лесли. — Задержите дыхание! Тапиока! Стреляй в голову! Секунд двадцать есть! Пока усыпляют — не калечат! А если калечат, то лишь чтобы усыпить! — И он стал вынимать из сумки армейские противогазы, закрывающие только лицо.

— Мулунгу! Мне что, мизинцем стрелять?! — негодующе воскликнул Фуз, пытаясь справиться со своим крохотным «180-CRV „Curve“».

— Где твоя травка? — шепотом поинтересовалась у меня Козетта, фотографируя неумолимо приближавшуюся старушку-трутня. — Только не говори, что ты ее под водку скурил!